"Михаил Соколов. Двойник мафиозо" - читать интересную книгу автора

мировозрением, который совсем недавно получил свое удовольствие от
человеческих мук - о, черт побери! это было нестерпимой отрадой! Александр
выстрелил ему в живот. Пуля вошла под пупком, над резинкой плавок. Алишер
посмотрел на входное отверствие пули и удивление его, казалось, возросло. -
Когда же ты остановишься, покойник? - возмущенно сказал он. - Мне же
лечиться сколько придется! Ты хоть о себе подумай, пожалей себя! Он вновь
потянулся за пистолетом. Александр пнул его ногой в лицо. Эйфория
проходила. Пора было кончать с ним, но хотелось, чтобы он предварительно
понял, что смерть неизбежна, чтобы ощутил страх и тоску, если он вообще
способен к воображению. Невольно его тупая уверенность в собственной
значимости передавалась и Александру. Возможно, в этом и состоит величие
вождей - в собственной тупой уверенности в помазании Божьем. Тут Александра
осенило, и, прицелившись, он выстрелил Алишеру в пах, понимая, что у
настоящих мужчин в основе мировозрения стоит их собственный фалос, лишиться
которого равносильно крушению мира, банальному концу света... Из
переполненных плавок хлынула волна крови. Алишер, наконец-то занявшийся
только собой, выл на полу. Александр стал подсчитывать, сколько пуль он уже
выпустил... три пришлось использовать на мясного Рашида и Рыжего, затем
колено, живот и яйца Алишера. Так как в обойме "ТТ" восемь патронов,
остается ещё два выстрела. Одну пулю, для симметрии, наверное, он пустил
Алишеру в оставшееся колено, тем внеся новую ноту в нутряной вой бандита.
Этот вой, к которому присоединились какие-то иные звуки, непонятные ему,
стал Александра раздражать. Выстрелив алишеру в висок, он оборвал эти
животные вопли и разрушил его череп и мир. Дернувшись всем телом, потом
каждой ногой по очереди, Алишер наконец умер. Возможно, что в течение
двух-трех секунд Александр потерял связь с действительностью. Он сидел
напротив Алишера на полу и внимательно следил за щупальцевидным отростком,
который вырастал из все ещё пополнявшейся лужи крови; острый конец этого
плотного красного щупальца нерешительно пытался подлезть под него,
Александра, и пришлось немного отодвинуться. Откуда-то налетела плотная
стайка серых мух, возглавляемая одной ярко-зеленой, первой шлепнувшейся на
залитый кровью глаз Алишера. Ручеек, все же, догнал Александра, но в
последний момент тот встал, избегнув кровавого соприкосновения. И ужасно,
ужасно хотелось пива! Откинув бесполезный пистолет, он вернулся назад к
неопасным телам Рашида и Рыжего, обнаружил чистую пивную кружку ещё древних
социалистических времен и наполнил пивом до краев. Какое, все же,
наслаждение, добрый глоток пива после ратных трудов, да ещё в жару!..
Александр чувствовал, что мысли его спотыкаются, как и он сам, тихо бредут
сами собой, кружным путем выводя его к разумному, доброму, вечному... Он не
пытался даже пробовать понять все то, что совершено сейчас. Его участи во
всем этом деле, хоть имело материальное подтверждение в виде дырки в ровном
частоколе зубов и норовящем отвалиться ухе (повязка на лбу чудом
державшаяся все это время, так что состояние этой первой знаменательной
раны было ему неизвестно), но все же находилось за горизонтом реальности, к
которому он все не поспевал. И каким же мелкими вдруг показалось его
собственные переживания тогда на вокзале, после нападения, ещё в той,
невозможно далекой жизни!.. Допив содержимое кружки, Александр наполнил её
снова и, на ходу делая глотки, отправился на выход. Когда он вышел из
двери, и солнце мягко, горячо ударило его в лицо и по плечам, его ожидал
сюрприз: странные звуки далекого жужжания, которые он слышал прежде и