"Михаил Соколов. Двойник мафиозо" - читать интересную книгу автора

принимал за мушиной веселье, оказались рокотом мотора подъехавшей машины,
из которой уже вышли и целились в него трое мужчин той особой, сразу
узнаваемой внешности, в которой сразу узнаешь бандитов и политиков;
уверенно и решительно все трое целились в Александра из пистолетов и одного
автомата. Несколько секунд длилось напряженное молчание, потом один из
мужчин, краснощекий тип с ярко голубыми глазами шумно вздохнул. - Так это
же Санек! Ты как здесь оказался, дурачок? А где Алишер? Александр, на
которого все происшедшее за утро подействовало - и продолжало действовать -
молча допил пиво из кружки, так же молча поставил её у одной из колонн,
потом выпрямился и сказал: - Я только что убил Алишера. - Отлично, - сказал
краснощекий тип и сделал знак пистолетом одному из спутников, очень
высокому худому кавказцу, задвигавшемуся сразу быстро, как насекомое.
Кавказец, держа автомат Калашникова наизготовку, доскакал до двери,
распахнул её и по-спецназовски влетел внутрь. Краснощекий и другой из
оставшихся, весь какой-то закругленный парень, наверное, из борцов или
штангистов, бросивших заниматься любимым спортом и от этого сразу заплывший
жиром - оба не спускали с Александра хищных стволов. Краснощекий сделал ещё
одну попытку разговорить Александра. - Ты не дрейфь. Сейчас Рустем получит
у шефа подтверждение, что ты свободен, узнает, кто замочил Сему, и катись к
своему папашке, к Ворону своему черному. Ты что молчишь, гнида? Кто Сему
замочил? Я как вас воронят вижу, так сразу о падали приходится думать.
Отвечай, паскуда, кто Сему грохнул? Александр, который вдруг понял, что все
близко к завершению и, вероятно, солнце и море он видит в последний раз,
преисполнился тупого равнодушия. Махнув обоим бандитам рукой,мол,
отстаньте, он опустился на корточки возле одной из колонн, прислонился
спиной и стал смотреть на расплескавшееся до самого горизонта,
посеребренное острыми бликами сине-зеленую плащяницу моря, на белый
теплоход посередине слегка вознутой чаши воды, лоскуты парусов там и там,
на чаек, важно прогуливавшихся на причале... так и не поплавал толком и
даже ни разу не позагорал. Выскочил кавказец. Был он вне себя от ярости,
или ещё там каких чувств. Подскочил к Александру, длинной, как у кузнечика
ногой сбил с ног, заплясал вокруг, как сорвавшаяся пружина, все время
дребезжа и взвывая: - Я убью его! Я его зарежу, застрелю! Я порву его
сейчас! Он всех застрелил. К нему подбежали, отвели в сторону, успокоили,
сбегали по очереди посмотреть и, коротко посовещавшись, решили кончать
Александра здесь же, а потом доложить Руслану (брату Алишера, как понял
Александр), что нарвались на засаду, в бою, мол, потеряли четверых, в том
числе и Алишера, затео взяли в плен раненого Саньку и замочили его тут же.
Все как-то расслабились. Рустем категорично заявил, что сначала он
Александру собственноручно отрежет голову, а потом уж, для алиби, изрешетит
тело пулями, мол, ранен ими в бою. Так и решили. Рустем зловеще улыбаясь,
подошел к все ещё сидевшему на полу Александру, рывком поднял его левой
рукой и стал приближать к горлу сверкающее на солнце лезвие. Понимая, что
наступил его последний час, но вместе со страхом и уже сам продолжая
испытывать какое-то покорное безразличие, Александр закрыл глаза, ожидая
острое прикосновение металла к горлу. Тут же возникли какие-то посторонние
звуки: три быстрых, еле слышных хлопка, которые и слышны были только
потому, что не вписывались в ожидаемую сейчас мелодию, где главной нотой
будет его, Александр, предсмертное хрипение. Ничего, однако, больше не
произошло. Даже обезьянья хватка Рустема ослабла, руки его, разжавшись,