"Михаил Соколов. Двойник мафиозо" - читать интересную книгу автора

тебе машину пришлю, ты обо всем расскажешь, как приедешь. Ну хорошо.
Александр положил трубку и попросил старушку показать ему дом. Та с
готовностью вспорхнула, и короткая экскурсия началась. Основной
достопримечательностью оказался сильно продавленный в одном месте диван,
где в каждое свое посещение сиживает Станислав Сергеевич, вероятно, думая о
своих важных делах. Александр попросил разрешение сесть, получил его и
утонул в престарелом диванном нутре. Напротив на стене висела большая
семейная фотография, видимо, увеличенная с более мелкого снимка, если
судить по размытой условности черт запечатленных людей; мужчина весело
смотрел в объектив, держа за гибкую талию молодую женщину, стоявшую подле и
подбрасывавшую на ладони мячик, к которому снизу тянулся малыш в матроском
костюмчике. Даже старое фото не могло скрыть прелесть этой семейной сценки;
лучащееся счастьем милое лицо женщины было так прекрасно, что даже у него,
постороннего, возникло странное ностальгическое чувство, вероятно, от
сознания того, что эти люди давно уже умерли... кроме разве что мальчика. -
Да, да, это Стасик с родителями, а Вита, его мама, моя двоюродная сестра,
царство ей небесное! - перекрестилась смотрительница семейного музея. И в
этот момент, особенно когда сходство между матерью Воронова и Леной стало
для него очевидным, мысль, что он назходится в шаге от тайны, вернее, от
разгадки её, поразила Александра. Он даже не представлял, что может здесь
крыться, просто понимал, что приехал сюда не зря. - А кем приходится Лена
Станиславу Сергеевичу? Она его родственница по какой линии? Старушка не
знала ни о какой Лене. Ни у Виточки, ни у Сергея - так звали родителей
Стасика - братьев-сестер не было. Она сама была двоюродной сестрой Виточки,
но ей Бог детей не дал, никакой Лены не знает. Вот так. Стасик, правда,
усыновил одного мальчика, сына своего умершего друга, но она его не видела,
а никакой Лены не знает, не слышала. Александр сам уж её не слышал.
Внезапно все кусочки головоломки вдруг стали по своим местам: еженедельный
обязательный приезд сюда Воронова, фотография его родителей, мать, похожая
на неизвестно как появившуюся племянницу Лену, озабоченную поисками шифра
домашнего сейфа, сам сейф с компроматом на всех и вся, и над всем -
тяжелая, властная фигура Воронова, с затаившейся усмешкой в черных
блестящих глазах. И все же чего-то самого важного не хватало. Но эта
необходимая ему тайна была совсем близко, рядом, и только его отупевший от
нагромождения всех событий мозг не мог связать одно с другим... С улицы
послышался автомобильный гудок. Распрощавшись с любезной старушкой,
байковыми шажками проводившей его до дверей, Алекандр вышел во двор, где
вновь был облаян озверевшей от своей цепной жизни собачонкой. Горошинки
винограда над головой - он тронул пальцами - были твердыми, непрозрачными.
Вышел за ворота, ожидая увидеть одну из машин Станислава Сергеевича:
кадиллак, "Опель". Но стояло обшарпанное такси и шмыгающий носом, несмотря
на жару, худощавый низенький парень с большой грузинской кепкой на голове,
поинтересовался, не он ли Александр, от которого пришел заказ? Все
правильно. Александр сел на переднее сиденье рядом с водителем и назвал
адрес: Бульвар Богдана Хмельницкого, дом двадцать три. Поехали. На этой
почти сельской улице машин не было. Но уже через пять минут и два поворота,
выехали на вполне городской асфальт, с двух сторон зажатый каменными, хотя
ещё двух-трехъэтажными домами. Навстечу изредка с ревом проносились машины,
чаще старые иномарки. У подъездов домов, открывающих двери прямо на
асфальт, сидели кошки, часто в компании совершенно на них не обращавших