"Михаил Соколов. Двойник мафиозо" - читать интересную книгу автора

внимание мелких грязных собачонок. Водитель, надвинув пониже козырек своего
аэродромного кепи, прятал глаза от солнца и рассеянно насвистывал какой-то
шлягер, Александром угадываемый, но из-за фальшивого исполнения не до
конца. О Воронове Станиславе Сергеевиче Александр знал сейчас не больше,
чем до встречи с газетчиком, и все же ему казалось, что он начинает
разбираться в том, что раньше было для него лишено всякого смысла. Он видел
дом, где родился Воронов, дом, который оказался превращенным в музей, где
единственным ценным экспонатом была фотография родителей. Итак, Воронов
каждую неделю приезжал на полчаса или час, смотрел на фотографию, думал,
вспоминал, расчитывал... Перед внутренним взором Александра вновь появилась
эта фотография: юная женщина подбрасывала мячик, только что перехваченный у
сына, и весело улыбается в объектив. А через много-много лет, так же будет
улыбаться чем-то на неё похожая псевдоплемянница Воронова Лена, о которой
не подозревает смотрительница этого музея. И главное... - Виктория!
Конечно, Виктория! - невольно произнес он имя матери Воронова, так что
водитель, вздрогнув, повернулся к пассажиру, являвшего своим видом зрелище
неординарное. - Под поезд попал? - счел нужным спросить шофер, но ответа
никогда уже не услышал; летевший навстречу, дребезжащий кузовом и железом,
старый "Зилок" внезапно вильнул на встречную полосу и всей своей остаточной
мощью врезался им лоб в лоб. Ремень безопасности спас Александра и на этот
раз, зато только что говоривший с ним водитель был превращен (уже, кажется
за эти дни самое привычное для Александра) - в очередной труп.

ГЛАВА 20

ОЧЕРЕДНОЙ ТРУП

Все в салоне как-то сместилось, рулевое колесо раздавило грудную
клетку мужчины, выдавив силой напора часть крови изо рта, носа, ушей...
Александр хотел выскочить, не смог. Его точно что-то сдавило, хотя боли не
чувствовалось. Кто рвал дверцу с его стороны, и, скорее повинуясь
инстинкту, он закрыл глаза и обмяк в кресле. - Семен! Кажется готов! -
крикнул кто-то рядом и, распахнув наконец дверцу, заглянул внутрь салона.
Сквозь ресницы Александр видил только дуло глушителя совсем рядом. - Кончай
давай! Контрольный выстрел в голову и айда! Уже, наверное, кто-нибудь
легавых вызвал, - очень ясно раздалось со стороны грузовика. - Сам, что ли,
не знаю, - недовольно сказал ближний, и Александр почувствовал
прикосновение холодного металла к виску. Вот и всё! - подумал он и услышал
щелчок. Еще раз. - Вот гад! Слышь? Санек мне разряженную пушку подсунул, -
закричал ближний голос. - Иди сам его кончай! Но тут вдруг сладостная
музыка: звуки милицейской сирены раздались совсем близко. Еще слышна была
какая-то возня киллеров, но уже один торопил другого. - Черт с ним! Все
равно не жилец. Давай сматываемся отсюда, а Саньку скажем все как есть. -
Правильно, нечего пустую пушку предлагать. А сирены становились все громче,
громче, и вместе с ними крепла надежда. И все равно из суеверия Александр
не пытался открывать глаз, пока рядом с визгом не затормозили машины;
кто-то щупал у его пульс на шее и несколько рук стали осторожно вынимать
его из покореженного салона. Вслед за милицией прибыла "скорая помощь",
бинты Алкександра тут же перестали бросаться в глаза и вписались в общий
контекст автокатастрофы. Как всегда,никто ничего не видел, единственный