"Владимир Соколовский. Рыжая магия" - читать интересную книгу автора

домой, а Скрипов остался с Полей. Все было просто, хорошо, она заласкала,
зацеловала его, и Геня, не привыкший к такому обхождению со стороны женщин,
совсем размяк. Поля тоже числилась в отпуске, и они четверо суток провели в
вязком любовном тумане, мотая скриповские денежки. Остатки их ухнули в
последний вечер, когда Геня повел свою подругу в ресторан. А назавтра она с
утра стала собираться, говоря, что в конце отпуска ей надо еще успеть
навестить своих стариков в деревне и живущую там с ними дочку. "Поедем, если
хочешь?" - предложила она. "Хомутает!" - с запоздалой паникой подумал бывший
рецидивист и угрюмо сказал: "Не. Домой пойду. Баба с ребятами потеряли,
наверно". - "Ба-аба! - презрительно и жестко усмехнулась Поля. - Ты смотри -
бабу с детьми он вдруг вспомнил... Убирайся!"
Геня ушел, выдержал дома вой, яростный крик жены, плач испуганных,
ничего не понимающих детишек. Раиса успела уже избегать все морги,
милицейские отделы, вытрезвители, и не по разу... А он - вот он, явился не
запылился, и хоть бы хны, как ни в чем не бывало! Когда же выяснилось еще,
что денег, оставшихся при муже, - всего рубль с мелочью, она пронзительно
завизжала, как будто ее резали, и грохнулась на пол без памяти. Геня даже
удивился: на Раису это совсем не было похоже, нервы свои она всегда держала
в кулаке. Брызнул ей в лицо водой, дал понюхать нашатыря, привел в чувство.
И снова пошла их угрюмая совместная жизнь.
Раиса была дикой, отчаявшейся уже девкой-перестаркой, когда встретила
Геню Скрипова. Он в то время освободился в последний раз и твердо решил
навсегда завязать, чтобы не коротать больше время в проклятой Зоне. Мать,
пока он сидел, умерла, право на ее жилплощадь Геня давно утратил и поселился
жить в строительном общежитии. И вот однажды сожитель по комнате позвал его
в женское заводское общежитие, на день рождения к своей подружке. Там-то
Скрипов и подметил невзрачную, угловатую Раису и пристроился к ней
кавалером, надеясь на легкую добычу. Склонить ее к греху действительно не
стоило особого труда, но, когда это произошло, Геня был потрясен: избранница
его оказалась девушкой! Его, выросшего и возмужавшего среди нечистых
разговоров, помыслов, дел, такой факт настолько удивил, что на другой вечер
он явился к ней снова, а вскоре и женился. Они получили отдельную комнату в
Генином общежитии, и Раиса, как-то скоренько, среди ругани, суеты,
житейского мельтешения, произвела на свет двоих дочерей, одну за другой.
Это, однако, не смягчило ее характер. Вся желчь, раздражение на мир,
накопленное ею в долгом девичестве, выливались, выплескивались теперь на
мужа и детей. Даже улучшение жилищных условий - им дали две комнаты в
большой квартире - не изменило ее характера. Но Геню, как ни странно, это не
особенно раздражало. Он жалел Райку, хоть ему и было неуютно с ней. Главным
же он считал - свое жилье, своя семья, свои дети. Все, как у людей. Насчет
дочек... Появление на свет каждой он встречал с гордостью, с законным
отцовским удовлетворением. Однако была ли тут любовь - затруднительно
сказать. Ему нравилось гулять с ними на людях, поговорить о разных их
смешных словах и поступках, короче, более надо было выставить на свет сам
факт своего отцовства, чем проявить какое-то действительное движение души,
вызванное любовью. Когда-то, в колонии, он решил про себя, что вряд ли
станет в своей жизни вообще чьим-то отцом. А когда стал, то упивался этим,
хвастался, сделал главным для утверждения в роли человека. Вообще же Геню
Скрипова никак нельзя было назвать плохим отцом, он водил детей в садик,
забирал оттуда, одевал - как положено. Играл с ними, усыпляя, пел им блатные