"Владимир Соколовский. Двойной узел" - читать интересную книгу автора

стесняешься, так я тебе и вовсе, между прочим, чужая. И потом я человек
больной, пожилой, ты меня уважать должен. - Замолк он. Потом налил в стакан
водки, тихо так говорит мне: "Руфа! Иди выпей, радость, со мной". Тут Нина к
нему кинулась. "Какая это тебе Руфа! Налил шары-то... Тетя Катя это,
уборщица". А потом мне говорит: "Вы, тетя Катя, идите, выпил он сегодня,
бормочет невесть что. Уложу его здесь - пускай проспится". Прихожу на другой
день, а он спит тут же, на полу. Разбудила я его, а он на часы сразу глянул:
поздненько, дескать, Катерина Андреевна, на работу явилась... Ну, ладно.
А в другой раз - вот недавно совсем, в День Победы. Вечером-то, в
праздник самый, сижу я дома, вдруг слышу - шумят. Выхожу, глядь:
расположились у меня на крылечке вино пить Сергей Григорьевич да Славка
Додон, полудурок наш городской. Поздоровалась я, говорю: "А чего, Сергей
Григорьевич, не в клубе? Там культурно, и вам, как человеку фронтовому,
почет будет". А он отвечает: "Да был я там, надоело, решил вот... с народом
соединиться!" Ничего себе, думаю, народ! Ушла. Часа через два выхожу - лежат
на крыльце, голубчики. Ну я Сергея Григорьевича в избу утащила, а Додона в
сенки. Утром встал: "Спасибо, Катерина Андреевна!" - и ушел. И месяца после
того не прожил.
А сегодня-то? Так вот. Подошла я к нему, ну, думаю, разбужу. А сама
боюсь: опять ругаться станет, что на работу опоздала! До руки-то у него
дотронулась... ох! Заверещала, как ветром меня оттуда выдуло...

Через пять минут после того как обеспамятевшая, взлохмаченная уборщица
вбежала в здание районной милиции, на место происшествия прибыл почти весь
личный состав во главе с начальником, майором Галушкой. Потоптавшись, решили
ехать домой, известить вдову. Дверь дома была открыта, но в избе никого не
было. В ограде сразу же наткнулись на труп женщины. Через четыре часа на
"Ракете" в город прибыла бригада из областного центра.
Все вместе они вышли из фотографии, и Семакин опечатал дверь. Эксперт
бережно уложил в портфель упакованный стакан, изъятый с места происшествия.
Направились к стоящему поодаль газику.
Макурина лежала в ограде маленькая, скорченная, уткнувшись в пропахшую
навозом землю.
- М-да... - промычал Семакин. - А чего ж она не кричала? - обратился он
к врачу.
- Да покричишь тут! - ответил эксперт. - Обратите внимание, - он
приподнял голову женщины, повернул лицо, - синяки, видите? Одной рукой сзади
зажимается рот, а другой наносится удар. Показать, как это делается? - И он
бросился на Семакина. Тот неуловимым движением завернул ему руки и
припечатал лицом к стене конюшни, в которой орала недоенная коза. Старый
прокурор-криминалист Михайлюк одобрительно крякнул.
- А ты ничего! - сказал он, обращаясь к врачу. - Разобрался, что к
чему, молодец. А я подумал было... да ладно!
- Вы что тут за лирику развели? - заворчал Попов, - возню какую-то
затеяли. Прекратить! Вот темнеет уже. Понятые, распишитесь в протоколе
осмотра!
Пока следователь с врачом и криминалистом осматривали труп и помещение,
Семакин вышел на улицу и подошел к толпе сгрудившихся перед домом соседей.
Поговорив с ними; пригласил в дом испуганную худенькую девушку.