"Владимир Соколовский. Превращение Локоткова" - читать интересную книгу автора

удовольствием прошел бы их, присматриваясь к незнакомым просторным краям,
если бы не снежная весенняя слякоть, да не тянул так руку тяжелый чемодан.
"Вы голосуйте! - сказали ему в районо. - Там ходят машины в совхоз". Он
все-таки потащился пешком, миновал уже несколько поворотов, когда услыхал
гул мотора за спиной. Это был газик-цистерна, с надписью на боку: "Молоко".
Машина тормознула, скрипнув, прокатилась юзом по хляби, и замерла. Локотков
подошел, открыл дверцу.
- Какой чемодан у вас! - сказала шоферша, чуть склонившись с сиденья и
повернув голову. - Наверно, вы с ним не влезете в кабину, а кузова у меня
нет.
- Мы влезем! - успокоил ее Валерий Львович. - Что не сделаешь, если
хорошо постараться! Я согласен даже так: пускай он на мне едет, а не
наоборот, лишь бы не шлепать больше по дороге. Вот, много ли прошел - а ноги
вымокли, замерзли все.
Девушка вылезла, и они вдвоем запихали чемодан, а потом развернули его,
чтобы и Локотков мог уместиться в уголке кабины. Машина тронулась. Он мог
видеть только дорогу сбоку, водителя и передний обзор почти полностью
заслонил чемодан.
- Теперь придется ехать тихо, - услыхал он голос шоферши. - Из-за
вашего чемодана не включается четвертая передача.
- Тогда остановитесь и высадите меня! - зло сказал ей Локотков.
- Да я просто так, что вы обижаетесь! - По такой дороге все равно не
развить большой скорости - вторая да третья, третья да вторая... Вы в гости
к нам? Не секрет, к кому?
- Влруг я скажу, а вы его и не знаете? - схитрил он.
- Я-то? - в голосе услышались гневливые нотки. - Ну, чепуха! Я здешняя,
рябининская, я всех знаю! Говорите, к кому, я вас отвезу прямо к дому, что ж
снова ноги-то мочить!
Отгороженный чемоданом, Локотков попытался вспомнить ее черты - и не
мог. Черная кроличья шапка, круглое лицо, светлые, вобранные внутрь шапки
волосы. Модная нерабочая куртка, синие тренировочные брюки. "Ишь,
чистюля!" - подумал он. Не мог даже определить возраста: то ли двадцать, то
ли двадцать пять, то ли тридцать. Это расстроило его: Локотков считал себя
знатоком женщин, способным их ценителем.
- Если можете подвезти - тогда прямо к школе, пожалуйста!
Она замолчала на всю остальную дорогу, - только потом, когда машина
встала, и они, вытащив из нее чемодан, стояли, запыхавшись, друг против
друга, девушка дернула плечами и обидчиво усмехнулась:
- Какой вы! Так и не сказали, к кому едете.
- Разве ж непонятно? - удивился Локотков. - Вот и школа, и я буду в ней
работать учителем истории.
- Во-от как! А я это не подумала даже - последняя четверть на носу.
Думала, вы к кому-то из учителей... Ну, до свиданья!
Она села в машину и уехала. Девчонка оказалась хороша и лицом, и телом
(насколько мог разглядеть ее), сероглазая, пухлявая, с чистым белым лицом,
белозубым маленьким ротиком, - однако крепко сбитая, без признаков
российской рыхлости и крупичатости. "Ничего-о! - подумал ей вслед Локотков,
и тут же вздохнул по-старчески: - Где мои семнадцать лет!" Этой-то было
около двадцати, всего лишь; в какую далекую юность провалился Валерий
Львович, ощутив вдруг себя ее ровесником!