"Владимир Соколовский. Превращение Локоткова" - читать интересную книгу автора

что-то, смонтированное на панели, но наверняка можно сказать, что не
рабочее, судя по лежащей сверху пыли. Только динамик бормочет вплголоса.
Слотин и сам, видно, стеснялся своей конуры. Он сел на кровать, поверх
свалявшегося верблюжьего одеяла, и указал гостю на стул: "Прошу!" Полез в
тумбочку, вынул ополовиненную бутылку: "Прелагаю - за знакомство. И - за
каникулы!". Физик вскрыл банку рыбных консервов в томате, и они выпили по
трети стакана. "Не боитесь отравиться? - спросил Локотков, кивнув на
консервы. - Говорят, прецедент уже был!" "Кому суждено быть отравленному -
зато не утонет! - таков последовал ответ. - Притом у меня желудок особой
закалки, может даже эту банку переработать. Привычка!" "М-да-а..." - подумал
Локотков и осведомился осторожно: "Спиртное часто приходится употреблять?"
"Как тебе сказать? Этой вот бутылке, дай Бог памяти... месяца эдак полтора!
Все оказии не случалось, а один я не очень-то... Начнешь пить один,
приохотишься, да и сопьешься. Такое бывает, знаю! И место тут такое
локальное, единственный магазин, чуть что - и пойдет молва: учитель-де не
просыхает. Только лишнее беспокойство выйдет, и все". Локотков удивлялся и
удивлялся: вот живет человек, хороший человек, положительный, непьющий, как
оказывается, приличный специалист, и живет еще, вроде, в свое удовольствие,
не требуя ничего от жизни! Неужели настолько закоснел он в своей
неинтересной жизни, что ему ее хватает для заполнения души? Нет, это
невозможно. Все равно должна быть какая-то зацепа, капитальный поплавок.
- Как ты живешь? - прямо спросил Валерий Львович. - Чем интересуешься,
к кому ходишь в гости? Книг у тебя мало, из художественных - вон, только
старый Шекспир, - значит, не читаешь. Водку втихомолку не пьешь. Выходит,
так и сидишь целыми вечерами, байбак-байбаком? Ну в аспирантуру бы
готовился, или на гармошке учился играть, не знаю что еще...
- У меня нет музыкального слуха, - вполне серьезно ответил Слотин. - А
аспирантура... что искать прошлогодний снег? Меня уже не заставишь жить
старыми страстями, к ним нет возврата. Да, так и сижу вечерами. Я -
созерцатель, не замечаю времени. Хотя, если честно. Его и не так много, как
ты думаешь. Придешь, сваришь супик, порешаешь задачки, погуляешь перед
сном...
"Господи! - сердце Валерия Львовича наполнилось ужасом. - Господи!
Неужели и меня ждет такое существование?!"
- Хорошие дела... - протянул он. - Супик сварить, задачки порешать. Из
учебника для шестого класса.
- Ну, скажешь тоже - для шестого класса! Что их решать! Это другие
задачки. Тут недалеко, километрах в десяти, стоит воинская часть, там есть
офицеры, и сверхсрочники, которые учатся. Я у них вроде как штатный
консультант, - они возят мне свои задания по физике, математике. Я ведь
заочно кончал еще и математический факультет. Веселые, хорошие ребята! Как
наедут - пыль столбом! Живут у меня и сутки, и двое. Вот, давно уже не
были... - с тоской в голосе закончил Борис Семенович.
Ага, вот где ключик и разгадка твоей тайной жизни, тихий скромняга!
Живешь от приезда до приезда гульливых, пьяных деревенской свободой и
отсутствием начальственного ока молодых хлопцев, а после решаешь задачки,
вспоминая тех, кому они предназначены... Хотя, может быть, это и не так.
- А если, допустим, часть переведут в другое место? - спросил
Локотков. - Откуда они уже не смогут к тебе ездить? Дело военное, мало ли
что может случиться.