"Александр Солженицын. Двести лет вместе" - читать интересную книгу автора

будто ровно 300 человек, тут же, при себе, велел утопить в Двине. Но историки
тщательные, как например Ю.И. Гессен, не только не подтверждают эту версию,
хотя бы в ослабленном виде, но даже не упоминают о ней.

Зато он пишет, что при Лжедмитрии I (1605-06) евреи появились в Москве "в
большом, сравнительно, числе", как и другие иностранцы. А после конца Смуты
было объявлено, что Лжедмитрии II ("Тушинский Вор") - "родом Жидовин"49. (О
происхождении "Тушинского Вора" источники разноречат. Одни утверждают, что
это - поповский сын с Украины Матвей Верёвкин: "или Жид... как сказано в
современных бумагах государственных", он "разумел, если верить одному
чужеземному историку, и язык Еврейский, читал Талмуд, книги Раввинов",
"Сигизмунд послал Жида, который назвался Димитрием Царевичем"50.) Из
Еврейской энциклопедии: "Евреи входили в свиту самозванца и пострадали при
его низложении. По некоторым сообщениям... Лжедмитрий II был выкрестом из
евреев и служил в свите Лжедмитрия I"51.

После Смуты нахлынувшие за её время польско-литовские люди были в России
ограничены в правах, и "польско-литовские евреи должны были в этом отношении
разделять судьбу своих сограждан", которым запретили ездить с товарами в
Москву и замоскворецкие города52. (В договоре московитян с поляками о
воцарении, Владислава было оговорено: "Не склонять никого в Римскую, ни в
другие Веры, и Жидам не въезжать для торговли в Московское Государство"53. А
по другим сведениям, евреям - торговым людям после Смуты оставался свободен
доступ и в Москву54.) "Противоречивые распоряжения указывают на то, что
правительство Михаила Фёдоровича не преследовало принципиальной политики по
отношению к евреям... относилось более терпимо к евреям"55.

"В годы правления Алексея Михайловича встречаются многие данные о пребывании
евреев в России - в Уложении не содержится каких-либо ограничений
относительно евреев... они имели тогда доступ во все русские города, включая
Москву"56. По словам Гессена, среди населения, захваченного при русском
наступлении на Литву в 30-е годы XVII в., было немало евреев, и "к ним
применялись те же правила, какие были установлены для других". После военных
действий 50-60-х "в московском государстве вновь появились пленные евреи, к
ним отнеслись отнюдь не хуже, чем к прочим пленным". А после Андрусовского
мира 1667 евреям "предложили остаться в стране. И многие, как видно, этим
воспользовались". Иные приняли христианство и "некоторые из пленных явились
родоначальниками русских дворянских фамилий"57. (Небольшое число крестившихся
поселилось в XVII веке и на Дону, в станице Старочеркасской, и около десяти
казачьих фамилий произошло от них.) Около того же 1667 англичанин Коллинз
писал, что "евреи с недавнего времени размножились в Москве и при дворе",
по-видимому при покровительстве придворного врача-еврея58.

При Фёдоре Алексеевиче была попытка приказать: "Которые Евреяны впредь
приедут с товары утайкою к Москве" - товаров их на таможне не принимать, ибо
"Евреян с товары и без товаров из Смоленска пропускать не велено"59. Однако
"практика не соответствовала... этому теоретическому правилу"60.

К ранним годам (1702) царствования Петра, в связи с его манифестом,
призывающим в Россию искусных иностранцев, относится его при том оговорка о