"Александр Солженицын. На возврате дыхания и сознания" - читать интересную книгу автора

переняла наша сегодняшняя пропаганда: и человек и общество имеют целью -
"счастье"...
Хотя кадетская партия для большей близости с народом и назвала себя
"партией народной свободы", однако требование "свободы" и понятие о
"свободе" весьма слабо были в нашем народе развиты. В своей крестьянской
массе народ жаждал ЗЕМЛИ, а это лишь в некотором смысле свобода, в
некотором смысле богатство, а в некотором (главном) - обязанность, а в
некотором (высшем) - мистическая связь с миром и ощущение самоценности.
Внешняя свобода сама по себе - может ли быть ЦЕЛЬЮ сознательно
живущих существ? Или она - только форма для осуществления других, высших
задач? Мы рождаемся уже существами с внутреннею свободой, свободой воли,
свободой выбора, главная часть свободы дана нам уже в рождении. Свобода
же внешняя, общественная - очень желательна для нашего неискаженного
развития, но не больше как условие, как среда, считать ее целью нашего
существования - бессмыслица. Свою внутреннюю свободу мы можем твердо
осуществлять даже и в среде внешне несвободной (насмешка Достоевского:
"среда заела"). В несвободной среде мы не теряем возможности развиваться
к целям нравственным (например: покинуть эту землю лучшими, чем
определили наши наследственные задатки). Сопротивление среды награждает
наши усилия и большим внешним результатом.
Поэтому в настойчивых поисках политической свободы как первого и
главного есть промах: прежде хорошо бы представить, чтО с этой свободой
делать. Такую свободу мы получили в 1917 году (и от месяца к месяцу все
бОльшую) - и как же поняли мы ее? Каждому ехать с винтовкой, куда
считаешь правильным. И с телеграфных столбов срезать проволоку для своих
хозяйственных надобностей.
Многопартийная парламентская система, которую у нас признают
единственно правильным осуществлением свободы, в иных западноевропейских
странах существует уже и веками. Но вот в последние десятилетия
проступили ее опасные, если не смертельные пороки: когда отсутствие
этической основы для партийной борьбы сотрясает сверхдержавы; когда
ничтожный перевес крохотной партии между двух больших определяет надолго
судьбу народа и даже смежных с ним; когда безграничная свобода дискуссий
приводит к разоружению страны перед нависающей опасностью и к
капитуляции в непроигранных войнах; когда исторические демократии
оказываются бессильны перед кучкою сопливых террористов. Сегодня
западные демократии - в политическом кризисе и в духовной растерянности.
И сегодня меньше, чем все минувшее столетие, приличествует нам видеть в
западной парламентской системе единственный выход для нашей страны. Тем
более что готовность России к такой системе, весьма низкая в 1917 году,
могла за эти полвека только снизиться.
Заметим, что в долгой человеческой истории было не так много
демократических республик, а люди веками жили, и не всегда хуже. Даже
испытывали то пресловутое СЧАСТЬЕ, иногда названное пасторальным,
патриархальным, и не придуманное же литературой. И сохраняли физическое
здоровье нации (очевидно так, раз нации не выродились). И сохраняли
нравственное здоровье, запечатленное хотя бы в фольклоре, в пословицах,
- несравненно высшее здоровье, чем выражается сегодня обезьяньими радио
мелодиями, песенками-шлягерами и издевательскою рекламой: может ли по
ним космический радиослушатель вообразить, что на этой планете уже были