"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу авторагарнизон.
Николай II был мастером самообладания, невыражения лицом своих чувств. Но и это покинуло его сегодня. При известии о Луге лицо его выразило уязвленность и беззащитность: нигде не было ему проезда! Глаза, и без того углубленные, еще подрезались наискось по щекам. А усы и без того висели. Не только малоинтеллигентное, но примитивное лицо. Рузский ощущал, что набирается твердости. Собственно, - исправился Государь, - он и не предполагал сразу ехать. Он намерен во Пскове дождаться приезда Родзянки, как тот обещал. ("Обещал"!... Он уже ждал милостивого приезда Родзянки!) Ах вот как? Это обрадовало Рузского. Тогда его задача облегчалась: вместе с Родзянкой... А царь, между тем, вполне подготовлен для обработки под ответственное министерство. Впрочем, не так и прост! - карательный корпус Иванова тем временем стягивался. Не потрафляя себе уклониться к смягчению, Рузский заставлял себя выдерживать твердый тон. И напомнить самое неприятное: получил ли Государь его позавчерашнюю телеграмму с поддержкой ходатайства Родзянки об общественном министерстве. - Да, да, - поспешно подтвердил Государь, даже смущенно. Не имея сил на порицание. Схождением обстоятельств и интеллектуальным перевесом ложилась на плечи и аксельбанты Рузского несравненная роль и задача: пересилить царя. Все были далеко, он - здесь, и вся образованная Россия ждала, как неотклонимой стеной аргументов он догонит загнанного монарха в последний тупик. Через простые свои очки Рузский смотрел на императора стеклянно-блестяще. А есть еще ряд сведений из Ставки. Их обоих пригласили к царскому обеду. Сведения из Ставки - после обеда. 282 Великий князь Михаил Александрович полагал сперва, что зашел к Путятиным перехорониться вчера перед рассветом всего на несколько часов. Но в городе разыгралось такое, что и думать было нечего выходить на улицу и добираться до Гатчины: всякий бы автомобиль отняли (и могли забрать, где он укрыт стоял сейчас на Фурштадтской) - и самого бы могли запросто убить. Еще хорошо - удалось дозвониться в Гатчину, пока целы были провода, услышать наташин голос и успокоить ее. Разумеется, и ей было в такое время сюда не ехать, оставив маленького их сынишку. Но даже и здесь, в частном доме, в частной квартире, не было безопасности. То ли потому, что улица эта - Миллионная, особенно привлекала завистливое внимание толпы, - то и дело слышна была близкая ружейная стрельба, и узнавалось через прислугу о грабительстве в виде обысков в разных домах по соседству. Сегодня днем на Миллионной 16, через дом от них, ворвались с таким самозваным "обыском" на квартиру генерала графа Штакельберга, вывели его на улицу, там издевались и убили. А в следующие часы нагрянули и в их дом - в семью обер-прокурора Синода и в семью Столыпиных на третьем этаже, - наверно, привлеченные фамилией, но то была не семья убитого министра, - и разгромили, разграбили их, - вероятно только тем |
|
|