"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

гарнизон.
Николай II был мастером самообладания, невыражения лицом своих чувств.
Но и это покинуло его сегодня. При известии о Луге лицо его выразило
уязвленность и беззащитность: нигде не было ему проезда! Глаза, и без того
углубленные, еще подрезались наискось по щекам. А усы и без того висели.
Не только малоинтеллигентное, но примитивное лицо.
Рузский ощущал, что набирается твердости.
Собственно, - исправился Государь, - он и не предполагал сразу ехать.
Он намерен во Пскове дождаться приезда Родзянки, как тот обещал.
("Обещал"!... Он уже ждал милостивого приезда Родзянки!)
Ах вот как? Это обрадовало Рузского. Тогда его задача облегчалась:
вместе с Родзянкой... А царь, между тем, вполне подготовлен для обработки
под ответственное министерство.
Впрочем, не так и прост! - карательный корпус Иванова тем временем
стягивался.
Не потрафляя себе уклониться к смягчению, Рузский заставлял себя
выдерживать твердый тон. И напомнить самое неприятное: получил ли Государь
его позавчерашнюю телеграмму с поддержкой ходатайства Родзянки об
общественном министерстве.
- Да, да, - поспешно подтвердил Государь, даже смущенно. Не имея сил на
порицание.
Схождением обстоятельств и интеллектуальным перевесом ложилась на плечи
и аксельбанты Рузского несравненная роль и задача: пересилить царя. Все были
далеко, он - здесь, и вся образованная Россия ждала, как неотклонимой стеной
аргументов он догонит загнанного монарха в последний тупик.
Данилов-черный рядом все подтверждал своей грузностью, неподвижностью.
Через простые свои очки Рузский смотрел на императора
стеклянно-блестяще. А есть еще ряд сведений из Ставки.
Их обоих пригласили к царскому обеду. Сведения из Ставки - после обеда.

282

Великий князь Михаил Александрович полагал сперва, что зашел к
Путятиным перехорониться вчера перед рассветом всего на несколько часов. Но
в городе разыгралось такое, что и думать было нечего выходить на улицу и
добираться до Гатчины: всякий бы автомобиль отняли (и могли забрать, где он
укрыт стоял сейчас на Фурштадтской) - и самого бы могли запросто убить. Еще
хорошо - удалось дозвониться в Гатчину, пока целы были провода, услышать
наташин голос и успокоить ее. Разумеется, и ей было в такое время сюда не
ехать, оставив маленького их сынишку.
Но даже и здесь, в частном доме, в частной квартире, не было
безопасности. То ли потому, что улица эта - Миллионная, особенно привлекала
завистливое внимание толпы, - то и дело слышна была близкая ружейная
стрельба, и узнавалось через прислугу о грабительстве в виде обысков в
разных домах по соседству. Сегодня днем на Миллионной 16, через дом от них,
ворвались с таким самозваным "обыском" на квартиру генерала графа
Штакельберга, вывели его на улицу, там издевались и убили. А в следующие
часы нагрянули и в их дом - в семью обер-прокурора Синода и в семью
Столыпиных на третьем этаже, - наверно, привлеченные фамилией, но то была не
семья убитого министра, - и разгромили, разграбили их, - вероятно только тем