"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора Морской министр Григорович, не имея прямой связи с Его Величеством,
доносил в Ставку, что им получена телеграмма от коменданта Кронштадта о начале волнений вчера вечером. И наконец наморштаверх (начальник морского штаба Верховного Главнокомандующего) передавал телеграмму от командующего Балтийским флотом, что с 4-х часов утра сегодня прервано всякое сообщение с Кронштадтом, где убит командир порта и арестуются офицеры. Главное пятно не давалось глазу, но и от того, что по краям его, - холодило сердце. Таким кружным путем - Государь получал столь сбивчивые сведения! Чем больше он их получал, тем меньше понимал, что творится. А Алексеев почему-то не давал ясной сводки. 248 Чувствовал себя генерал Алексеев совсем неважно, хуже вчерашнего. Но не было покоя и ночью. Да от этих забот он и разбаливался. В ночном бессонном ворочаньи еще ясней ему увиделось, как это было бы благотворно: если б Государь признал родзянковский комитет общественным министерством, и все бы сразу успокоилось, никакого конфликта, и армия терпеливо и без помех готовилась бы к наступлению. И оставалось только - убедить Государя. А утренние телеграммы еще добавили. Пришла из Москвы от Мрозовского: что со вчерашнего дня бастуют заводы, рабочие манифестируют, разоружают городовых, собираются толпы - и нельзя дальше умалчивать о петроградских И тем более спешить о них разъяснить, раз в Петрограде успокаивается! Ночные сведения из главного морского штаба подтверждали, что в Петрограде порядок понемногу восстанавливается, и войска все более подчиняются Думе, однако необходимы решительные акты власти, чтоб удовлетворить общественное мнение и так противопоставить пропаганде революционеров. Адмирал же Григорович, такой же сейчас больной, как и Алексеев, не имея сообщения с Царским Селом, чтобы прямо доложите приехавшему Государю, пересылал через Алексеева телеграмму кронштадтского коменданта, что со вчерашнего вечера гарнизон Кронштадта волнуется, и некем его усмирить, нет ни одной надежной части. Так все сходилось! И потому, что в Петрограде наметилось успокоение, и потому, что в Москве и Кронштадте подымались волнения, - нужна, нужна была уступка Государя обществу! И Алексеев все более чувствовал бремя убеждения на себе: тем более он должен был убеждать Государя, что тот в пути многих сведений не имел. И даже чая не попив, начал раннее утро Алексеев с составления уговорительной телеграммы Государю, чтоб успела она вскоре после его прибытия в Царское и сразу дала бы ему правильную ориентировку. Он привел полностью тревожную телеграмму Мрозовского. Предупредил, что беспорядки из Москвы несомненно перекинутся в другие центры России. И тогда окончательно будет расстроено функционирование железных дорог, армия же губительно останется без подвоза, тогда возможны беспорядки и в ней. Так звено за звеном неумолимо цеплялись, и Алексеев уже ясно видел - и писал: революция в России станет неминуема, и это будет знаменовать позорное |
|
|