"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

250

Не только листовками по всей Петербургской стороне, но и объявлением в
"Известиях Совета рабочих депутатов" оповещал комиссар Петербургской стороны
Пешехонов о создании своего комиссариата в кинотеатре "Элит" и обращался к
населению с просьбой (чтоб не добавить "покорнейшей"): во имя великого дела
соблюдать спокойствие при развивающихся событиях. Доверять комиссарам,
назначенным новою властью. Исполнять их распоряжения, равно как и
обязанности, необходимые для населения. И присылать представителей от
заводов и фабрик по одному человеку от пятисот.
Империя Романовых стояла 300 лет, и у чиновничества ее были готовые
выработанные организационные формы и приемы. И вот надо было в один день
начать на неочищенном месте, в еще не известных формах, с еще не найденными
приемами и с еще не осмысленными целями: ни сам Пешехонов, ни его сотрудники
по комиссариату - то есть бывшей полицейской части - не могли представить и
предположить, в чем же именно будет заключаться их деятельность.
А переехав через Неву, он от Таврического дворца уехал как будто в
другую страну: там оставил он решаться государственные вопросы - и сам для
Таврического провалился как в темную пропасть: назначили его и больше не
вспоминали.
Мечта всей жизни Пешехонова была народная воля, в обоих значениях этого
великого слова: и в смысле народной свободы и в смысле народной власти. И он
был переполняюще счастлив, что не только дожил до воплощения их в России, но
вот теперь будет и лично участвовать в водворении свободы, хотя бы в
небольшом уголке.
На призыв его откликнулись стократно с тем, что комиссариат мог
перенести. Довольно было только пискнуть этой первой твердой точке - и уже
через четверть часа к ней потянулись люди, а сегодня с утра обступали уже
целые толпы.
Одни являлись - чтобы поддерживать и помогать. Наугад назначенные
отделы комиссариата сразу переполнились добровольными сотрудниками, и на
первый взгляд - вполне бескорыстными. Преобладали интеллигенты, но были и
всех званий, был грузин в форме классного фельдшера, а например обязанности
кучеров вызвался выполнять отряд бойскаутов.
Еще больше было помощников другого толка: они не записывались в
сотрудники, но не предупреждая и по собственному почину совершали повсюду
обыски, реквизиции, аресты - и потом с торжеством несли и катили захваченные
трофеи в комиссариат и вели арестованных.
К счастью, Пешехонов, еще в Таврическом заметив, как много ведут
арестованных, предвидел такое явление, и сразу же назначил в составе
комиссариата "судебную комиссию". Арестованных приводила иногда целая
толпа - но часто тут же и расходилась, и через пять минут не у кого бывало
узнать и спросить: на основании чего задержано это лицо. Среди них могли
быть самые опасные преступники, но и самые невинные люди, - и что же делать
с ними дальше? Судебная комиссия и должна была кого освобождать, а о ком
составлять протоколы, указывать свидетелей.
Но никакая комиссия не успела сформироваться; еще первое объявление о
комиссариате не было прикреплено к стене, как уже привели трех арестованных,
и сам же Пешехонов должен был их разбирать. Двое оказались городовыми, уже
снявшими форму, но опознанными. Арестовывать бывших городовых Пешехонов