"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

издал публичный приказ: офицеров, которые будут заставлять солдат возвращать
оружие, - расстреливать!
Что? Что-о?? Не может быть!
Чушь какая: Государственная Дума именно и звала ведь...
Шли в зал рассаживаться.
Непривычное для офицеров: публичное заседание. Но там уже сидели на
сцене за столом - и все с красным на груди, правда не вызывающие банты, но
скромные бутоньерки. Самочинно занявшие места. Называли председателя,
секретаря, полковник Перетц, полковник Защук, полковник Друцкой-Соколинский.
Испарения революции взнесли их туда.
Они и начали говорить один за другим. И что несли! -
- ...Лучшие из вас шли во главе солдат на штурм режима...
Кто это шел?
- ...Рухнули барьеры и создается внутренняя связь между офицером и
солдатом. Дух крепостничества навсегда исчезнет из военной среды!
По залу шел гул от разговоров, плохо слушали.
- ...Граждане офицеры!... Вот еще как, по-новому.
- ...скорей вернуться на свои места в строй, просветленными,
возрожденными, - и восстановить духовную связь с солдатом на началах
равенства и братства. И при поддержке того коллективного прапорщика, который
вышел из рядов народа...
Рядом с Ранцевым сидел молодой, с умным лицом моряк:
- Собрание самоубийц. Разве тех умилостивишь? Никогда. Знаю я их.
- Откуда?
- Студентом терся с ними.
А со сцены излагали замысел такой: либо всем сейчас идти отсюда
шествием к Думе, и даже демонстративно через Невский ("Господа! Зачем же
всем? разве нельзя обойтись делегацией?"), - либо делегацией, но она должна
понести резолюцию всего собрания. Это должно быть приветствие
Государственной Думе в ее благородном деле возглавления народного движения к
свободе. И - присоединение: что офицеры, находящиеся сейчас в Петрограде,
все тоже идут рука об руку с народом. (Эта подручка сейчас тяжелей всего
представлялась). Что вот они, собравшись тут, единогласно (почему-то
настаивали, чтобы только единогласно, как будто отщепление одного голоса
могло все испортить) постановляют: признать власть Временного Комитета
Государственной Думы - впредь до созыва Учредительного Собрания.
Загудели возмущенные голоса: что-то слишком уж чудовищное! Не слишком
ли большую цену спрашивают с них за возврат в казармы и за право свободно
ходить по петроградским улицам? В России царствует Государь император,
которому они все присягали, - и как же они могут теперь признать власть
какого-то временного комитета из общественных деятелей? А Его Императорское
Величество?
Но еще можно бы этих признать до прибытия Государя в столичный град
(скорей бы они шли, эти эшелоны, где они там застряли?), ну до образования
постоянного правительства, - но почему нужно признать до созыва
Учредительного Собрания? Разве Россия - не существует, чтоб ее заново
учреждать?
Да немногие и понимали, что это за выражение: "Учредительное Собрание".
А виделись и молодые сияющие лица - и среди ораторов, и в зале.
И сосед, корабельный инженер: