"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

частям? Да ведь в Луге ни фабрик, ни заводов, за спокойствие населения он
ручается, но надо же обуздать мятежные части!
- Так что ж, ваше превосходительство, вот митинг автомобилистов - не
мешать?
- Не мешать! - величественно держал голову старый граф.
И взяв Вороновича, поехал делать смотр отправляемой на фронт команде. С
обычным спокойствием он ласково здоровался с ней, та дружно отвечала на
приветствия. Смотр прошел великолепно, генерал остался очень доволен
выправкой людей, состоянием лошадей, несколько раз благодарил ротмистра,
вахмистра и солдат.
Кончился смотр - в управление кавалерийского пункта позвонили из
полиции, что автомобилисты ранее своего назначенного митинга соединились с
запасным дивизионом, выкинули красный флаг и идут в город "подымать
кавалерию".
Генерал Менгден первый раз за все эти дни растерялся.
- Так что же нам делать? - спросил он у Вороновича, вскидываясь старыми
глазами с краснотою. - Неужели стрелять по этим мерзавцам? Как не хочется
проливать кровь.
Воронович был рад оказаться на месте у совета и спешил высказать его,
чтоб доклонить генерала, куда он уже клонился:
- Ваше сиятельство! Что революция в Петрограде произошла - это уже
несомненный факт. Во что она выльется на фронте - это пока неясно. Зачем вам
спешить занимать резкую позицию? Ваше миролюбие вас не обманывает. Что могут
сделать наши команды? Еще неизвестно, согласятся ли все солдаты выступить
против остального гарнизона. Но если и да - это будет бесцельное
кровопролитие, за которое потом жестоко поплатятся наши же офицеры. Нет, вы
правы: надо во что бы то ни стало избежать крови! Ну, пусть эти
автомобилисты и артиллеристы придут к нам. Что они могут сделать? У них
кроме шашек никакого оружия нет, придут, поговорят и уйдут к себе. Важно,
чтоб наши солдаты знали, что их офицеры будут вместе с ними, - и тогда у нас
внутри все обойдется благополучно. Не выступайте! - пожалейте собственных
офицеров! Я свою команду - берусь удержать от всякого выступления. Прикажите
начальникам других команд...
Генерал сидел в изумлении и потерянности. Он дряхлел на глазах, на год
в минуту:
- Но не могу же я, верой и правдой прослужив трем Государям, теперь
изменить своему долгу и присяге?! Конечно, я против кровопролития. Но... Что
же вы посоветуете мне делать? Я готов принести в жертву самого себя, пусть
убьют меня, если только это поможет с честью выйти...
Воронович умолял его только не выступать перед возбужденной толпой.
Уговорил отправиться на квартиру и спокойно ждать.
А сам поспешил в свою команду.
Тем временем снаружи уже слышался глухой шум приближения толпы. Из окна
Воронович увидел, как к крыльцу команды подскакал верховой артиллерист с
красной повязкой на рукаве. Прокричал:
- Выходи все из казармы!
И поскакал к следующей команде.
Воронович прошел в команду и нашел солдат в полном смущении. Они не
знали, что делать. Некоторые уже шли к выходным дверям, но заметили
ротмистра, остановились.