"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу авторатретье...
Даже заседание рассыпается на единицы: каждый куда-то идет, снует. (Да надо же когда-то поесть и попить. Товарищи! Мы сейчас организуем что-нибудь здесь!) Товарищи! Мы же должны переходить к голосованию по вопросу власти. Товарищи! - (это Гиммер) - голосование тоже еще не все. Еще мы должны обсудить и выработать условия, на которых мы согласны допустить буржуазию ко временной власти, в коалиции или без коалиции! Ведь мы же условно ее допускаем!... А тут опять бегут сообщают: где-то офицеров бьют, терзают. И в Кронштадте... (Хотя это - историческая неизбежность). Надо что-то такое опубликовать, чтобы решительно и бесповоротно заставить офицерскую массу примкнуть к революции! (Нахамкис стал писать). А тут - вошел Керенский. Не вошел - ворвался, бледный, полубезумный, истрепанный, галстук набок, а короткий ежик просто не сбивается, иначе бы... На лице его было отчаяние, он знал что-то ужасное?... (Подходили войска Иванова? Мы погибли все?...) - Что вы делаете! Как вы можете! - восклицал Керенский, не добираясь до более внятных: фраз. Но и был же измучен как! - Вы отсюда, ничего не зная, мешаете Родзянке ехать. Да неужели вы не понимаете, что я - там, и если было бы нужно, я остановил бы сам? - Он шатался, ему пододвинули стул. Он рухнул, привалился грудью косо к столу и голова опустилась. Бросились ему помочь. Кто-то придерживал голову, кто-то рассвободил галстук и расстегнул воротник. Принесли воду и опрыскивали его. однако слышно: - Да неужели я нахожусь в том крыле, во враждебном окружении, для чего-нибудь другого, а не для защиты интересов демократии? Если появится опасность для нас - я первый ее увижу! Я - первый ее обезврежу! Вы - можете на меня положиться! Я - пронзительно помню свой долг перед революцией, как должен помнить каждый из нас!... Но при таких условиях недоверие, которое вы выражаете к думскому Комитету, есть недоверие лично ко мне! Это недоверие неуместно! Оно - опасно! Оно - преступно!... Очень может быть, что поедет совсем и не Родзянко. Дело не в Родзянке, а дело в поездке. Да он, может быть, получит отречение! Вы ничего не понимаете, а - мешаете! Его слушали так, как не слушали друг друга целый день. От-ре-чение?!... Ну, так если... Ну, другое дело... Керенский, уже голосом отвердевшим, потребовал: разрешить поездку Родзянки, для окончательного утверждения новой власти! И появились голоса в его поддержку - сперва сторонников коалиции, потом и других. И потекли новые прения, совсем не короткие, и дело шло уже как будто не о поезде, а о взаимоотношении двух крыльев дворца? Да, так оно становилось! А это же - и был вопрос о власти, который они покинули, никак не могли кончить. И произошло нелепое голосование, в котором Гиммер с двумя наличными большевиками (остальные разбежались) только и был против поездки к царю, остальной ИК - за. Правда, с поправкой, что Чхеидзе или кто другой должен Родзянку сопровождать. |
|
|