"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автораколено завязли, а они - по пояс. Так что ежели кто совет нам и даст - так
они. Вали к им, ребята! И - валили иные с разных казарм, не зная ни прозванья того дворца, ни той комнаты, - а по памяти улиц да по наслыху - находили и перли. Просто - перли, а что там и назначено в 12 часов дня в 12-й комнате собрание Совета рабочих депутатов - об этом мало кто знал. При дверях загораживали, спрашивали ман-да-ты - да сам ты такой! отодвинься, не держь! А кто из солдат: я - от такой-то, мол, роты, меня выбрали! А внутри - рабочих в их черной одежке лишь вкрапь, а все шинели да шинели серые. И набивались в ту комнату, и набивались - а там сидячих мест только у стен, на спроворенных скамьях, накладом досок, - а то все стоймя. А потом и сидячим из-за стоячих ничего не видать, и не сидеть, а лезть на те скамьи. И еще один стол впереди - уже весь затоптанный, и на него лезут по нескольку, покричать, еще и кулаками потрясти, вольнопер какой-то из Финляндского: - Товарищи! Пока мы тут доверчиво беседуем, а контрреволюция не дремлет, собирает грозные силы! А цензовый туз Родзянко издал приказ: всем солдатам вернуться и подчиниться! И кричат ему сустречь, оттуда, отсюда: - Сже-е-ечь приказ! - Арестовать Родзянку! - Мал-мала стряхнули - и опять? Не доломали барску кость? - Мало их побили, покололи, надо б еще! - Теперя, говорят: нельзя. Осаждают. - А кто говорит-то? Их же кумпания и толкует. А ты - внемь. - Не верьте, товарищи, офицерским притворным улыбкам! Они какие были дрессировщики и палачи, такие и остались. Все гуще набивалось, уже и дверей не закрывали, и в дверях толпились, а теснота такая, даже сплюнуть некуда. Да такая лихоманка берет, аж руки трясутся, и цыгарки не скрутишь: вот ведь, как задумано у их - посогнут нам шею горше прежнего. Задрожливый разговор, изо всех углов гуторят, затылки во все стороны - а тут на стол и вылезь из тех направителей один, из соседней комнаты, - перекидистый, больно повертливый, сам лысый, а бородка - лопатка черная. Взобрался и заголосил: открываем, мол, заседание Совета рабочих депутатов. Кричат ему: - А солдатские? А мы кто такие? Нас больше. Им кричат рабочие: - Так вы ж не выбранные. - А есть и выбранные, от рот! А через двери опять кричат, зарьялись: А слыхали приказ Родзянки? - в казармах запирать? В казармах запирать? Завертелись неузданные, буркалы выпученные: - Ка-ак? Где-е-е? Да може сейчас нашу казарму уже запирают - а мы тут зря горло дерем? Да там же и кухня, при казарме! А этот лысый чернобородатенький на столе, в расстегнутом спинжаке, аж пляшет, такой радый от солдатского зла. И на высоком голосе выносит: - Товарищи! Открываем заседание Совета рабочих и солдатских депутатов. |
|
|