"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

Нам надо срочно обсудить самые важные вопросы. Первое: как: мы относимся к
тем офицерам, которые не участвовали с нами в восстании, а теперь
возвращаются в части? Не нам отдавать офицерам оружие - а допускать ли до
оружия самих офицеров?
- Угу-у-у! - загудела солдатская толчея. Эти тут понимают дело, нас не
предадут.
- И кому теперь вообще подчиняются солдаты? Ясно, что не офицерам.
Ясно, что подчиняются Совету рабочих и солдатских депутатов. А как нам
относиться к Военной комиссии? В ответственный момент мы не видели в ней
офицеров и представителей буржуазии. А теперь там собрались полковники, а
солдат нет, а без них решать невозможно.
- Разогна-а-ать! - кричат ему. Только вот из толкучки не выскочишь, а
то бежать прям' щас, раздавить ихнее гнездо.
Тогда этот лысый, товарищ Соколов, другую возжу потянул:
- Однако во главе ее стоит полковник Энгельгардт, участник японской
войны и наибольший знаток военного дела.
- Ну, пущай стоит, - сразу отошли и солдаты.
- Это все только может решить наше собрание авторитетным голосованием.
Если возникнет конфликт - придется заявить, что Военная комиссия переходит в
руки Совета. Благословите усилить авторитет демократических сил. Но пока мы
не сломили окончательно врага, надо умерять возникающие столкновения с
буржуазией. А теперь слово имеет товарищ Максим!
А и Максим уже там рядом, тоже поворотистый, грамотный:
- Поскольку Комитет Государственной Думы угрожающе себя ведет по
отношению к революционному войску - предложить: чтобы товарищи солдаты не
выдавали оружия ни единому офицеру! Офицер нужен только на фронте. Офицер
пусть командует только строем. А строй кончился - и офицер такой же
равноправный гражданин, как и все. А оружия им - не выдавать.
У кого голос дюж и рост удался, тот с места трубит:
- Так! В строю без них не подравняться, не повернуться, это никакой
команды не будет. А из фронта вышагнул - все, в ровнях.
А другие сумлеваются:
- Совсем без офицерей нельзя, ить пропадем, братцы.
- И тоже это не офицер, без оружия. И тоже-ть мы будем стадо негодное.
- А честь - отдавать? Аль не отдавать?
- Не-ет! - кричит один, раздирается. - Пущай теперь они нам первые
честь отдают!
А надо, учат со стола, избирать солдатские ротные комитеты, и все
оружие под его контролем. Кто ни вылезет:
- Товарищи!...
Теперь - послед такой, все "товарищи".
И опять тот вольнопер Финляндского, имя ему Линдя, а сам обезумелый
какой-то, руками махает, глотку рвет до последнего:
- Купец Гучков призывает солдат "забыть старые счеты". Так - осел будет
тот, кто забудет старое!
- Вер-р-рна!
- Кто из офицеров в революции не участвовал - тех вообще в казарму не
принимать, не допускать! Вместо них - выбирать других! А о полноте прежней
офицерской власти и не может быть речи!
Похлопали. Тоже теперь послед такой - в ладошки хлопать. Тут семеновец