"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

оттуда все станет ясно. Правда, состав штаба сильно изменился от 14-го года,
приятелей у него тут не осталось, по - знакомцы среди офицеров, да и
толковые старшие писари.
Пошел - лишь узнать, но пробыл там часа три - быстрей нельзя было
собрать и осознать всю картину, да она все время и менялась.
Впечатление было - ошеломляющее. Происходило нечто просто
недостоверное - и в такие короткие сроки, что Воротынцеву не верилось
вдвойне: как же он черезо все это прошел - и ни обломком не был задет. В
воскресенье, когда из Петрограда уезжал - совсем тихо. В понедельник в
Москве - как будто покойно, ничего не заметил. А вторник...
Узнавая от штабных, что происходило в Москве вчера и что сегодня,
Воротынцев, конечно, не открыл им, что сам-то здесь уже третий день, и что
сам из Петрограда. Невозможно было признаться, что и там, и здесь он все
пропустил.
Да в Москве вчера своих событий никаких особенных: ни столкновений, ни
стрельбы, ни захватов зданий, ни арестов должностных лиц. И сегодня -
работает водопровод, освещение, телефон, банки, торговые; и присутственные
места, все обычным порядком, нет только трамваев и газет. Все - только
отзвук Петрограда и волнение ожидания. Но нетерпеливые студенты и курсистки
начали стекаться на Воскресенскую площадь. Члены городской думы выходили к
ним с речами. А потом потянулись и рабочие, обыватели, гуще толпа, потом и
другие сходки по городу. Однако в самой думе кипели речи все законной
публики, не революционеров, а благомысленной части населения, - как ей
запретить? Если где и требовалось какое вмешательство, то только
полицейское. Но ни полиция, ни конная жандармерия нигде ничему не
препятствовали, на всех заставах пропускали шествия с красными флагами. Близ
думы топтался на конях жандармский эскадрон и не знал, что предпринять.
Тогда почему же должны были действовать военные власти? А войска - были
заведены в казармы, и сидели там. Как будто правильно.
Но вот что, студенты перелезли через забор Александровских казарм,
прорвались в запасный пехотный полк, в школы прапорщиков - уговаривать
солдат и юнкеров поддержать великие петроградские события, - и никто им не
воспрепятствовал? И так же врывались агитаторы в Спасские казармы. Но и это
не побудило штаб Округа ни к каким действиям! А поздно вечером и прямо уже
пришла сбродная команда приветствовать бунтующую думу - и всего-то измыслил
за ночь Мрозовский свой приказ об осадном положении? - уже сегодня утром
всем на смех, без военной силы его не установить.
От Мрозовского, невылазно сидевшего дома, все же сведенья перетекали к
его помощнику генералу Протопопову, и дальше через полковников - по штабу.
Мрозовский - не хотел кровопролития. И поэтому отказывался вообще от
каких-либо действий войск! Начальник московского охранного отделения
Мартынов предлагал Мрозовскому объявить блокаду Петрограда как захваченного
врагами отечества и из надежных частей создать заслоны между столицами - но
Мрозовский не мог на это решиться без указаний Верховного
Главнокомандующего.
И вдруг ночью узналось, что Государь сам поехал в мятежную столицу -
так вот, все и решено, замечательно, он сам там и примет меры, зачем же
блокировать Петроград? А тут пришел слух, что Эверт движется с войсками на
Москву, - так и замечательно, Эверт придет - и порядок сам восстановится. И
этой же ночью пришла телеграмма из Петрограда в городскую думу, что Челноков