"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

сейчас - но и вообще в мире всегда. И вспоминали Афины, Рим, Карла Великого,
и конечно Францию, Францию, в разные ее столетия и десятилетия.
Кутепов стоял и молча слушал. Слушал - и наливался гневом. И
почувствовал, что уже не может уйти, смолчав. Но и публичной речи - да еще
перед такими слушателями, он не произносил никогда в жизни.
И вдруг, пренебрегая очередным оратором, перебивая его, выступил
военным шагом на пространство, всем видное впереди, и повелительным басом
сказал:
- Господа! Стыдитесь устраивать диспут, когда гибнет государство! Что
вам Афины, если в вашей квартире пьяные солдаты с обыском? Я удивляюсь вашим
пустым разговорам! в такое время. Столица - в разорении. Говорить надо о
том, как навести порядок и спасти положение. Если этого не сделать сегодня
же, сейчас - то потом будет поздно. И толпа сотрет вас всех с вашими
Афинами - с лица земли.
От удивления - все слушали. Но подкатило Кутепову к горлу, что - не
стоит дальше говорить, ни к чему он их не склонит, это совсем безнадежно. И
остаться слушать, что они ему ответят, - так же бесполезно.
И он - повернулся круто, зашагал военным шагом, пропустил вперед
Холодовского и сильно хлопнул за собой дверью.
В самом дворце у них торжествовало неистовство и распущенность, а
ведущие умники России, заслонясь одною дверью, рассуждали о республике!
Где же искать Туманова? Стали опять пробиваться - и в коридоре
натолкнулись на полковника Энгельгардта.
Это был довольно слабый когда-то академист, из гвардейских улан,
зачем-то протаскиваемый через высшее ученье, затем рано ушел в отставку и в
сельское хозяйство, и хорошо сделал. Но избрался в Государственную Думу, а
вот теперь по революционным дням опять напялил мундир полковника? - и
неважно в нем держался.
Обменались рукопожатием, и Кутепов сразу спросил, какие меры наметил
полковник принять для водворения порядка. Тот ответил, что за Петроград он
больше не отвечает, градоначальником города Петрограда только что назначен
доктор медицины Юревич, который и наведет все порядки.
- Кто? - не мог Кутепов поверить, что доктор медицины.
Но именно так. Профессор Военно-медицинской Академии.
Посмотрел на него Кутепов как на безумного. Но все же попробовал дать
совет: в запасных батальонах (он это почерпнул, приехав) есть солдаты,
которые последний год постоянно дежурили вместе с городовыми на остановках
трамваев, на перекрестках, имеют опыт наведения уличного порядка. Надо
сейчас их всех разыскать, надеть им комендантские повязки, поставить на
знакомые обязанности. И толпа сразу почувствует, что на улице есть власть.
Энгельгардт вспыхнул румянцем:
- Прошу меня не учить!
Кутепов посмотрел на него сверху:
- Да я не то что учить, я даже разговаривать с вами не желаю. Но
помните, что никакие доктора вас не спасут.
Повернулись с Холодовским - и пошли. Куда ж? Наружу, прочь. Что ж
теперь искать Туманова, если он подчиненный Энгельгардта.
На крыльце они встретили толпу, несущую на руках тяжелого Родзянку в
окружении красных флагов.
Ящики с патронами куда-то утаскивали и грузили.