"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

Разбередился Кутепов, расстроился и решил, что отпуск свой обрывает и
уезжает в полк.

263

Кто долго служил в армии или кто знает народную жизнь и перенял ее
мудрость, тот и знает, что во всяком угрожаемом и неясном положении, когда
требуют от тебя невозможного, - не надо отрубать нетом, даже не противиться
открыто.
Не мог Иудович напрямую отречься перед Государем, не мог поколебать его
милостивое к себе доверие, распахнуться простецки, мол увольте, Ваше
Величество, ослаб, не могу, совсем я не тот герой, какого вы во мне
видите, - не мог увидеть разочарование в глазах Государя, да не мог
покачнуть своего почетного генерал-адъютантского положения, без которого как
же дальше ему жить? Еще может быть он будет переназначаться на высокий пост?
Да вот и назначался - диктатором.
Не принять такого поручения, не ехать на Петроград, спасать родину, -
Николай Иудович никак не мог. Но в его возможностях оставалась оттяжка.
Уж он собирал свой батальон, и уговаривался со Ставкой, и разведывал
петроградскую обстановку - как мог долго. Уж ехал поздно - а поехал еще
поздней. А прицепивши наконец свой обжитой вагон-дом к поезду георгиевских
кавалеров - он и в пути не метал громов на естественные задержки, не
требовал к себе на разнос начальников станций и военных комендантов, а
покорно подчинился всем замедлениям и сложностям железнодорожного
передвижения, как мужик со своею работою пережидает ненастье. Вчера в семь
вечера проехали Витебск - да и завалился Николай Иудович спать, на своей
привычной мягкой постели, в своем обиходливом прилаженном вагоне.
Неизвестно, какие беспокойства и опасности ждали его на следующий день, а
пока, в ближайшие часы, выгодность его положения была, что ни с кем он не
имен связи и никому не давал отчета.
И ночь пропила очень спокойно. А сегодня утром ждал диктатора, тот
приятный сюрприз, что за ночь вместо четырехсот верст проехали только двести
и находились всего лишь на станции Дно. Это давало большую надежду еще и
весь день
1 марта никуда не доехать, не вступить в дело. А за этот день в
Петрограде все и без него должно прийти к какому-то концу. Иудович очень
приободрился.
А тут представили ему едущего через Петроград из отпуска командира
пехотного Дагестанского полка барона Радена. И что, порассказал барон,
творится в Петрограде - онемеешь: мечутся толпы распущенных пьяных солдат,
отбирают у офицеров оружие, не глядя на чин и боевые заслуги. И приставляют
дула к голове. И стреляют на улицах запросто, как разговаривают.
Так много и живописно этот полковник рассказал, - распорядился
генерал-адъютант, чтобы полковник тотчас написал подробный доклад на имя
начальника штаба Верховного.
Пусть Алексеев почитает и поймет, каково там, в Петрограде.
А тем временем поднесли Николаю Иудовичу сильно запоздавшую телеграмму
из Ставки: что еще вчера в полдень остававшиеся верными части должны были
покинуть Адмиралтейство, чтобы не подвергнуть разгрому здание. Части эти
распущены по казармам, а ружья, пулеметы и замки орудий сданы морскому