"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу авторадвух комнатах пол забросан фотографиями и бумагами, фотографиями и бумагами,
все ящики столов и бюро выдвинуты. Висела, нетронутая, остекленная большая фотография молодого царя в морской форме, и внизу надпись, да кажется и его рукой: "Николай, 1892". Другие портреты, великие князья, генералы, артисты. Мебель и обстановка пострадали мало. Под стеклянным футляром лежал венок, какая-то награда, - да не золотой ли? Саша снял колпак, вертел венок и внизу обнаружил явную пробу: "96"! Грабители просто не сообразили. Да, караул придется поставить. А потом - многое отсюда вывезти, спасти. Пачки писем, пачки писем - перевязанные ленточками. И стопка сафьяновых тетрадочек. Дневники... За 20 лет... О, тут читать и читать... Сколько ж ей может быть лет? Уж за сорок? И еще танцует и еще чарует? В детской разбросаны были по полу дорогие игрушки, рельсы с локомобилем и вагонами. Сколько ж у нее детей? От кого? Уже ясна была обстановка, и ждали его дела в комиссариате, надо было уходить. А он все бродил по комнатам. Его затягивало. В гардеробной отодвинул дверь - висело множество платьев, блузок, юбок, - двести, всех цветов, шерстяные, воздушные, вязаные, кружевные. Оглядясь - никого не было, тихо, - он медленно провел рукой по перебору этих платий. Как по струнам. И платья как будто зазвучали. И - пахли. Он открыл еще дверь. углубление - в мраморный бассейн. А на верхней ступеньке стояли маленькие-маленькие туфельки, непонятного назначения - балетные? купальные? Саша остановился над ними, замер. Отодвинутая этими днями - выступила перед ним Ликоня, прелестней всех этих балерин, - все недосказанная, все недопонятая, все ускользающая. Мучительно, сладко потянуло к ней. И он долго стоял, смотря под собой на эти туфли. 270 Несколько часов не покидала Пешехонова забота: что делать с Павловским училищем? - заперлось, не выходило на поддержку нового режима, но в любую минуту могло выступить против, - а ведь оно на Петербургской стороне - и что тогда тут удержится?! Но к счастью переговоры с ним взял на себя Таврический. Из Совета рабочих депутатов прислали приказ: комиссариату тем или иным путем обзавестись на месте необходимым числом автомобилей (какой они подразумевали тот или иной путь?), - а если окажется излишек, то передать его в Совет. Правильная, значит, была вчера его идея захватывать автомобили. Захват от захвата, конечно, отличается морально: это - не корысть, но революционное право, питающее новогосударственные потребности. Тут - на замороченную голову Пешехонова свалились еще квартирьеры 1-го пулеметного полка, немедленно требуя отвода помещений всему полку. |
|
|