"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 2" - читать интересную книгу автора

Их два пулеметных полка пришли пешком из Ораниенбаума в Петроград
помогать делать революцию. Одну ночь они провели в чьих-то казармах на Охте,
но там им не понравилось, и они желают перейти на Петербургскую сторону.
Взвыть можно было. Сколько же их? Запасные полки раздуты, тысячи,
небось, четыре?
Как бы не так! - их оказалось 16 тысяч!
И все они - уже шли сюда!
Да почему же столько?
Не квартирьеры могли ответить. (Потом объяснили Пешехонову: других
запасных пулеметных полков во всей России не было, только эти два готовили
пулеметные пополнения Для всего фронта, - и вот они поднялись и кочевали).
А главное требование квартирьеров было: солдаты ни за что не хотят
расходиться по разным местам, мелкими партиями - а стать всем непременно
вместе.
Грозная сила! - и бедная сила. Их все боялись, а они боялись больше
всех: как бы, расчлененных, их не настигла кара за мятеж.
Но таких больших помещений на Петербургской стороне не было.
Спортинг-палас рядом - всю зиму не отапливался, в нем не действовала
канализация. Самое большое здание - Народный дом на Кронверкском, - не мог
вместить 16 тысяч.
Кто-то из товарищей напомнил о только что отстроенном дворце эмира
Бухарского на Каменноестровском.
Пешехонов постеснялся: дворец - и в казарму?
Но, объяснили, это - просто доходный дом с двадцатью большими
квартирами, еще не занятыми.
Квартирьеры поспешили навстречу своему полку, уже пришедшему на
Троицкую площадь и грозно стоявшему там.
После переговоров и уговоров один батальон соблазнился жить во дворце и
дал себя отделить от полка. Остальные пошли в Народный дом.
Пока Пешехонов занимался с квартирьерами, немного отойдя от "Элита",
показывая им направленья по улицам, - сзади близко раздалась сильная
стрельба. За эти дни ухо настолько привыкло к выстрелам, даже и близким, что
Пешехонов не слишком удивился. Но удивился он, что публика перед
комиссариатом куда-то сразу вся исчезла, не толпилась, не ломилась.
И тут увидел, о ужас, что на площади перед комиссариатом залегли
солдаты и обстреливают один из домов по Архиерейской улице.
Оттого-то и вся толпа рассеялась!
А в этом доме, куда стреляли, - сообразил Пешехонов, - в этом доме
помещался лазарет с увечными солдатами!
Да что ж это, с ума сошли? Он бросился сзади к лежащим на снегу
солдатам. Подбегал и хватал за плечи.
- Что вы делаете?!
Кое-как остановил. И ответили ему, что из того дома стреляли по
комиссариату, и не иначе как там спрятан пулемет.
Рассердился Пешехонов:
- Кто именно видел?
Стоял в рост среди рассыпанной цепи, и ничей пулемет его не поражал.
Стали и солдаты приподниматься. Не нашлось такого, кто именно видел. И
не было убитого ни одного на площади и ни одного раненого.
Покричал на них, постыдил - и послал из них же наряд, ни офицера, ни