"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 3" - читать интересную книгу автора

набраться обывателю политической практики? Ведь до сих пор политикой можно
было заниматься только героям. А вот - народ пошевельнул плечами, и...
Народ? Как теперь согласно: все славят "народ", все сделал - народ, и
как-то забыли об интеллигенции! А между тем: от Радищева до Спиридоновой,
150 лет жертвенной борьбы - чьей же? А - народ? Что он такого сделал?
Все-таки можно бы быть благодарным интеллигенции больше.
Проворчала гагара: как можно было уголовных распускать. Тут отповедала
Адалия:
- Да разве они виноваты, что социальные условия бросили их в водоворот
преступлений? А теперь им в тюрьме обливать слезами нашу свободу?
Пошагали сестры домой, Агнесса сказала в сердцах:
- Меня что возмущает, что сегодня каждый обыватель "отряхается от
старого мира" и намекает о себе, что только по счастливой случайности не
казнен при старом режиме!
Ах, пусть. Но как захвачена молодежь! Как горды, что это все совершили
они. Вероника теперь окончательно спасена, она - в животворной струе.
Общество помощи освобожденным политическим - нельзя было ей найти лучше!
Прямая связь с традицией!
Да теперь может и Саша отстанет от этой дрянной купеческой девченки?

483

И как же замотали, ловкачи: и сами не взяли власти и другим не дали. И
не мог Шляпников относиться к соглашателям с откровенностью, скрытничал с
ними и подозревал подвох на каждом шагу, да так оно и было. Против блока
оппортунистов не вытягивала партия большевиков в Исполкоме. Но знал он, что
неприятен им, мешает, - и доволен был, что мешает, и сидел, по-любимому руки
скрестя на груди, молча.
Сегодня Шляпников необходимо должен быть тут потому, что в повестке
стоит вопрос о рабочей милиции, по которой он считается главный
уполномоченный. А еще будет обсуждаться вопрос об отправке в Ораниенбаум
1-го пулеметного полка.
А пока они с живостью и волнением обсуждали слух, что по каким-то
железным дорогам какие-то переодетые жандармы перевозят кипы погромной
литературы - и какие надо энергичнейшие меры принять, чтобы
воспрепятствовать перевозке. Шляпников молчал. Не поверил он ни на грош этой
панической истории: все жандармы были насмерть перепуганы, искали, как жизнь
спасти, а не перевозить опасное. И - на каких же именно дорогах? и кто эти
кипы видел? почему не отобрал? и почему ни одной брошюрки для примера не
доставили? - откуда ж узнали, что погромная? Но очень нервные тут были все
верховоды.
Потом начали обсуждать "Известия", по докладу Нахамкиса. Еще три дня
назад Шляпников бы должен был ухо держать востро, и вмешиваться, и
захватывать влияние, - но теперь была своя "Правда" и катитесь вы. Понятно,
что они так волнуются: от газеты вся сила зависит. Теперь давал
Исполнительный Комитет Стеклову дис-кре-ци-онную власть над газетой, значит:
действовать по изволению, как его левая нога захочет. И в редакцию набрал -
дружка своего Циперовича, Базарова, Гольденберга, еще Авилова - так не
нашего Глебова, а Бронислава, меньшевика. Ну, еще там и Бонч, хоть и трус и
изменник, а заставим на нас поработать.