"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 3" - читать интересную книгу автора

терроризировал мирное население и милиционеров, которых он расстреливал.

ВОЕННЫЕ ДЕЛА. ОВАЦИЯ А. Е. ГРУЗИНОВУ.

Досадная опечатка вкралась в предыдущий приказ подполковника Грузинова
по войскам г. Москвы. Напечатано: "Затем стройными рядами проходили мимо
меня мои войска", нужно читать: "мимо меня народные войска."

... Собрание служащих сберегательных касс шлет земной поклон рабочему
классу...

... Председателю Государственной Думы. Общее собрание легковых
извозчиков Москвы приветствует новое правительство России. Много жертв унес
старый режим...

... Полковник Печенкин обращается с покорнейшей просьбой к
студенту-универсанту, производившему 1 марта совместно с тремя солдатами
осмотр квартиры полковника в его отсутствие, - возвратить забранное из
квартиры древнее и старинное оружие, редчайшие экземпляры, имеющие большую
ценность.

ПОТЕРЯН БАГАЖ. 27 февраля на Николаевском вокзале я передал свой багаж
неизвестному, который...

В дни революции подкинут ребенок. Умоляю добрых людей откликнуться.

Знающих местонахождение испорченных и оставленных автомобилей...

ДВЕ ПАРЫ ВОРОНЫХ рысаков нарядных продаются...

485

О чем говорилось в московском Совете рабочих депутатов при закрытых
дверях - не узнала пресса, естественная скрытность революционных деятелей.
Но в 3 часа дня Александр Федорович Керенский на автомобиле въехал в Кремль.
(Его сопровождал присяжный поверенный Муравьев, уже назначенный
председателем Чрезвычайной Следственной Комиссии. Тем более благоволил к
нему Керенский, что другой очень прогрессивный московский присяжный
поверенный, Тесленко, уже трижды за эти дни отказался быть товарищем
министра юстиции, и это проникло в газеты и не могло не служить к некоторому
омрачению сверкающего имени Керенского.)
В громадном Овальном зале Судебных Установлений, с его великолепной
потолочной лепкой и люстрами, собралось и уже ждало второй полный час так
много представителей судебного ведомства и присяжной адвокатуры, как только
могла выставить Москва и вместить в этот зал. Впрочем, при таких редкостных
событиях никакие часы ожидания не тягостны, а стечение лучших умов само себя
интеллектуально питает. Уже известно было, что новый министр круто не
переносит все ордена прежнего режима как ордена ложные и все ведомственные
формы как оскорбительно-тиранические. Итак, хотя никто из чинов судебного
ведомства еще не был разжалован - все они явились как лица сугубо штатские,