"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 3" - читать интересную книгу автора

лишенные званий и орденов, и только единою строгою чернотою костюмов
рознились от многоцветных пиджаков независимой присяжной адвокатуры.
Еще в вестибюле Керенского встретили эти десигнированные председатели
департаментов судебной палаты и прокуратуры. По другую сторону ковровой
дорожки тут же собрался в полном составе совет присяжных поверенных, лучшие
умы и языки Москвы.
Молодой стройный министр (в австрийской куртке, но в этот раз с
проблеском белого воротничка) милостиво и с большой любезностью покивал в
одну сторону, покивал в другую, пожал несколько случайных рук и стрелою
направился в зал, все остальные за ним.
Помнил ли когда-нибудь Овальный зал такое переполнение и столь бурные
длительные аплодисменты - еще будут спорить историки. Аплодисменты никак,
никак, никак не хотели смолкнуть. Лишь с трудом через них протрубился голос
Муравьева:
- Господин министр! Здесь собрались московские судебные установления -
судебная палата, окружной суд, прокуратура, адвокатура, служащие суда -
встретить первого министра юстиции свободной России!
- На стол! на стол! - раздались воодушевляющие голоса.
И Керенский, как бледный ангел в черном, взлетел на стол. Речь его
прозвучала лаконично, но как ясно осветила она вперед прожектором всю его
многообещающую программу! И какие переливы святого волнения свободы
теснились в струе этого голоса при несколько отрывистой дикции.
- Господа судьи! Господа присяжные поверенные! - (Он переставил их
вперед.) - Господа прокуроры! Родилась свободная Россия и вместе с нею
родилось царство закона и свободной судейской совести. Старый порядок
ниспровергнут навсегда и безвозвратно. Я надеюсь, что те из судей, которые
служили старому режиму, найдут сейчас ответ в своей совести, смогут ли они
отдать себя служению делу истинного правосудия или исполнят свой служебный
долг и уйдут! Я хотел бы, чтоб наступление царства правды не заставило меня
прибегать к экстренным мерам и тем омрачить нашу общую радость.
В столь вежливой форме предупредив закоснелых, как можно решить
проблему несменяемости судей, министр обернулся в ту сторону, где более
теснились адвокаты:
- А в вас, господа присяжные поверенные, я горячо приветствую
единственное сословие, геройски и до конца охранявшее в России светильник
правосудия!
Единственное сословие России! И как это было правдиво! И как заслуженно
светились адвокатские лица!
Отдельно к прокурорам министр не обратился, но сразу:
- А вам, господа служащие канцелярий, а вам, господа курьеры, я даю
слово, что впредь вы будете пользоваться всеми правами, которыми должны
пользоваться все свободные граждане свободной России. Организуйтесь для
защиты своих интересов!
И спорхнул со стола.
Затем уже судьи и прокуроры были ни при чем, а в помещении совета
присяжных поверенных собрались одни адвокаты, все свои, и атмосфера очень
потеплела.
- Товарищи! - говорил министр, и любовь была в его голосе. - Право у
нас в России только и осталось в одной вашей... нашей корпорации. Впрочем,
едва ли нужны лишние слова. И просто... позвольте мне у вас просто