"Александр Солженицын. Красное колесо: Узел 3 Март Семнадцатого, часть 3" - читать интересную книгу автора

многие не сняв шапок, и встречали министра густым хлопаньем, а он прошел на
сцену и стоял - тонкий, скромный и бесконечно-значительный. А когда наконец
аплодисменты утихли - он встрепенулся к речи, и звонкий голос его достигал
последних рядов амфитеатра.
- Я, министр юстиции Керенский, член Временного правительства, более
чем товарищ вам, - ибо я не только убежденный демократ, но я и убежденный
социалист и, я думаю, я понимаю нужды народа. Скажите, могу ли я сообщить
Временному правительству, что московская армия - наша, что она верит нам и
сделает все, что мы ей скажем?
И вся аудитория загудела: "Верим! Ваши!" - и снова гулкие хлопанья.
И - еще говорил Керенский, как пришло время в пробуждающейся армии
показать не дисциплину внешних приказов, но железную дисциплину долга перед
родиной. Нужно колоссальное самообладание. Вот исполнилось пламенное
желание: командный состав и солдаты слились в единстве!
То ли речь уже кончалась, то ли была заминка обдумывания, но в перерыве
министерского тенора раздался из зала бас:
- А почему Николаю II разрешен проезд в Ставку?
- Заверяю вас, - властно отозвался Керенский, - Николай II находится
полностью в руках Временного правительства. В Ставке он не имеет никакого
значения.
- А правда, что Верховным Главнокомандующим назначен Николай Николаич?
- Вопрос о Николае Николаиче, - отвечал Керенский, - тоже обсуждался
Временным правительством. И могу вас заверить, что если правительство
обнаружит в этом отношении колебания - я не задумываясь уйду из его состава!
Не успели понять - в каком направлении, какие колебания, - вдруг
министр зашатался как тростинка - к нему кинулись, офицеры из свиты
подхватили под руки, еле успели не дать ему упасть - и опустили в кресло на
сцене, с пепельным лицом, опущенными веками, в обмороке.
Зал загудел: что сделали с любимым народным министром? Да не умирает ли
он?...
Ему бегом несли стакан, попить и побрызгать.
Кто-то стал объяснять над рухнувшим бездыханным, что министр уже неделю
не спит, не отдыхает...
О! Каково ж напряжение революционной энергии!
Да - не спит ли он?
Да, кажется, он просто заснул.
Но! - вот уже зашевелился! Он испил воды. Он даже, кажется, улыбнулся
изнеможенно.
И вот - уже поднимался!
Уже поднялся?
Да! Он уже говорил опять, и голос его набирал прежнюю звонкость:
- Господа! Откуда эти разные слухи? Не придавайте им значения! Уверяю
вас, со стороны династии нам не грозит никакой опасности. Все они находятся
под неослабным надзором Временного правительства, и будьте спокойны: пока я
нахожусь в министерстве, - голос его уже был грозен, удивительно было это
мгновенное преобразование, - никакого соглашения со старой династией быть не
может! Династия будет поставлена в такие условия, что раз навсегда исчезнет
из России! Создавайте новый народ - а все, что осталось позади, отдайте мне,
министру юстиции!
И снова это был властный пронзительный министр, от которого ничто в