"Роман Солнцев. Из неопубликованного" - читать интересную книгу автора

до семи тридцати... Наше с И. И. подавленное состояние обострялось еще и
тем, что прошлой ночью мы с Иваном Ивановичем толком не спали - были
допоздна в гостях у клерков минцветмета и много пили. А ночь позавчерашняя
оказалась и вовсе бессонной - московский дружок Ивана (из аппарата Думы)
водил нас в хаммеровский центр, где все за доллары... Кутили с какими-то
девчонками на коленях. Бросались розами. Нам пели цыгане. И если сегодня,
собравшись лететь домой, мы были с утра бодры, как гусары, то это была
предотъездная бодрость - так вспыхивает лампочка, перед тем, как перегореть.
Ведь нас, как мы надеялись, всего через несколько часов ждала домашняя
чистая постель, здоровая еда, ждали наши ласковые жены... И мы, услышав в
аэропорту о задержке рейса, еще не осознали в полной мере, какую тяжелую
полосу времени предстоит пережить. Ночь. А может, и две, и три. Только
теперь до нас доходил ужас положения.
Понятно, и кемеровчанам было не сладко - со вчерашнего полдня они
мыкались по аэровокзалу, лишь под утро пьяной ночи получив тот самый номер в
гостинице. И скажите: кто обвинит усталого человека в том, что он
раздражается по любому поводу? А если таких людей собралось много, очень
много, то вирус раздражения усиливается стократ, и горе тому, на чью голову
выльется эта усталость. Мы слышали рыдания перед дверями начальника
аэропорта и дежурного по смене, толпа клокотала в комнате почты, возле
междугородних автоматов, половина из которых, конечно, не работала... Люди
кричали на ни в чем не повинных таможенников в стеклянных галереях...
Кто-то, говорят, взрезал себе от отчаяния вену бритвой - увезли в
больницу... Но нас, трудно сказать почему, не увлекла эта типично русская
стихия митинга, ненависти к вечно-бедному "Аэрофлоту", с сочинением
телеграмм Президенту, в ООН и т. д. С легкой руки Левы Махаева нас вдруг
поразила мысль о "вторых людях", и каждый в его смешной истории со стишками
для друга неожиданно узнал себя. Впрочем, сам Левка, как задремал, так и
продолжал, стоя, дремать, сопя мясистым носом, выпятив толстые губы, а вот
мы с Александром Васильевичем Злобиным воспалились давними обидами. Говорил
мрачный Злобин, производя руками размашистые жесты: - Ну, ладно, у него,
скажем прямо, - случайный человек. А я всю жизнь на кого пахал? Можно
сказать, как брата любил. Сколько ему денег передал взаймы. Спросишь:
зачем??? А посмотри - кто я? Только очки нацепить... и вот она - очковая
змея, над которой все смеются. А он - обаяшка... плечи... зубы... голубые
глаза... прямо с комсомольских плакатов... И я, конечно, "второй"! Он
запивает - я бегу к его жене врать, что Юра в командировке. А чтобы в
гастрономе с ней не встретился, опять же я за водкой. Ну, это раньше... А
как начался капитализм, говорит: давай деньги, скупим на севере чеки... ну,
по которым государство в свое время обязалось "Жигули" продать... когда они
были в дефиците... у многих северян чеки, но не все надумали на материк
возвращаться. а за полярным кругом куда на машине?.. да и самолетом
завезешь - в пять раз больше заплатишь... И вот летит мой дружок в Норильск,
потом в Якутск... Приехал - целая пачка в кармане... Хвастается, по дешевке
скупил, за полцены, если иметь в виду нынешнюю коммерческую цену на
"Жигули". Едем в магазин Автоваза, а там говорят: за коммерческую цену -
пожалуйста, без всяких чеков, а по чекам - когда государство специальное
постановление примет... Ждем. Проходит полгода, год. Цены выросли в десять
раз, и никакого постановления. И недавно узнаем, что эти бумажки говна не
стоят! Выходит, государство и северян обмануло... Я говорю: ну что?!