"Роман Солнцев. Из неопубликованного" - читать интересную книгу автора

по спине, горланили:
- Артиллеристы, Сталин дал приказ. Артиллеристы, зовет Отчизна нас...
Из тысяч наших батарей за слезы наших матерей...
- Что такое?! - Злобин, как "журавль" над колодцем, навис над дежурной,
румяной плотной женщиной в шубейке, кофте и валенках. - Мы же как
договорились?!
Дежурная зашептала, вскидывая голову, улыбаясь, отталкивая мужчину
ладонями:
- Тихо-тихо-тихо!.. Вы же, мой золотой, не сказали, что точно
вернетесь.
- Но мы же заплатили!
- Вы сказали: если не улетим.
- Но вы же слышите - все рейсы отменили?!. - распалялся Злобин.
- У нас радио не работает, - весело врала дежурная. - Да и скоро уйдут
они!.. Вот попоют и. Сказали, к полуночи на вокзал уедут. Вы ж спать-то еще
не собираетесь? Молодые! Ну, погуляйте пока. А деньги я могу и вернуть.
Было ясно, что военные ей тоже заплатили, и, наверное, побольше, чем
кемеровчане. Перспектива же получить обратно свои деньги, а, стало быть, и
утратить права на комнату, напугала моих друзей, и Лева Махаев осклабился
улыбкой шута, заговорив как иностранец, плохо знающий русский язык:
- Зайчем ми ругаться?.. Йес? Мир-трушба, йес?..
- Йес, йес... - закивала дежурная, стукая друг о дружку валенками. В
гостинице плохо топили. - В полночь ваша комната будет вас ждать. Я даже
подмету!
И, несолоно хлебавши, мы выбрели на улицу. Постояли средь мокрого
снежного бурана, что делать?.. и снова поплелись в духоту и гомон
аэровокзала. До полуночи было еще далеко, часов шесть, и мы, чтобы оглушить
мозги и ускорить время, купили баночного пива. Сесть негде. Стоя, посмотрели
на экране подвешенного телевизора кусок бессмысленного фильма с убийствами и
откровенно скабрезными рекламными вставками про "палочки хрустящего шоколада
"твикс". Решили спуститься в туалет - уткнулись в очередь. Входной билет,
как выяснилось, ныне стоил непостижимые деньги. Инвалид в расстегнутом
пальто, с орденами-медалями на ветхом пиджаке, опершись на костыль, ругался
сквозь стальные зубы:
- Я бы вас, сволота подземная, в наши окопы спустил пос... за стакан
крови для наших ранетых!
Вялая белолицая женщина, сидевшая на входе в подземное вонючее царство,
негромко оправдывалась, но бесплатно старика не пускала - за ее спиной
высилась, как газетная тумба, тяжело дыша, толстая золотозубая тетка,
возможно, хозяйка. Стальнозубый сплюнул под ноги золотозубой и ушел на
ветер, на улицу, чтобы облегчиться где-нибудь за углом, во мраке.
Лева Махаев продолжал еще сыпать остротами по привычке, но вдруг,
опустив голову подбородком на грудь, обмяк. Мы все же стояли в счастливом
месте - прислонившись к мраморной колонне, в то время как многие пассажиры
переминались на ногах, где попало. Злобин купил мороженое, чтобы немного
протрезветь, коли спать не получилось, и грыз его, оскалив от холода зубы.
Иван Иванович тоскливо разглядывал часики на руке: прошло всего полтора
часа... До двенадцати ночи еще терпеть и терпеть. Про самолеты больше не
говорили - на табло, как на библейском камне, светились огненные буквы: все
рейсы отложены до утра... в Златоярск - до восьми двадцати, у кемеровчан -