"Владимир Солодовников. В месяц август, на Медовый Спас" - читать интересную книгу автора

За рулем сидел здоровенный мордатый детина с волосатой грудью, видневшейся
через распахнутую голубую сорочку, с татуировками на пальцах рук в виде
перстней. В небольших глазах его, смотрящих из-под скошенного мощного лба,
таилась угроза, даже если обладатель этих глаз весело улыбался. Двое других
были также крепкие парни, но заметно, что хозяин у этих парней - тот, что за
рулем, это было видно по непоказному легкому заискиванию и подхохатыванию этих
двоих при удачно-отпущенных остротах водителя машины. Поездка в эту
захолустную деревеньку была неслучайной - они подыскивали для владельца машины
место для загородного дома. А места здесь , судя по всему, были знатные,
красивые были места. И это озеро с прозрачной ключевой водой, и сказочный лес
как нельзя лучше подходили для виллы. Машина подъехала к крайней избенке,
свернула к берегу озера и остановилась. До избенки и было всего ничего -
метров десять. Прекрасное озеро, почти идеально круглой формы, манило своей
чистотой.
-Да, здесь и построим, - проговорил хозяин. Он был очарован и красотой
озера, и зеленью недалекого бора. -Здесь будем строить,- повторил он.- Вилла
из красного итальянского кирпича, баня с сауной и бассейном, к озеру надо
будет проложить сходни с перилами, через ручей - мостик.
Распоряжения были четкими, и помощники старательно записывали их в свои
блокнотики. Взгляд волосатого татуированного детины мрачно остановился на
крайней и ближней к озеру избе, она мешала осуществлению его замыслов.
-Развалюху эту убрать надо, можно бы и сейчас. А если сжечь? Печеную
картошку давно не ел?- он повернулся к одному из своих собеседников.-Так
испеки!
-А она пуста, изба эта?
-Да кому нужна эта развалина?
Помощник осклабился и взялся за исполнение поручения своего хозяина.
Подергал дверь, заглянул в маленькое оконце и, никого в избе не увидев, он
облил из принесенной по этому случаю канистры с бензином крыльцо и входную
дверь и, чиркнув спичкой, бросил последнюю в лужу бензина, разлившегося у
крылечка; пламя жарко вспыхнуло и мигом охватило и крыльцо и стены избы. Сухие
почерневшие бревна горели, как порох, без дыма и треска.
***
Баба Настя сидела на стульчике, не видимая мужчинами, и с ужасом, не
мигая, почти бессмысленно смотрела на то, что делается во дворе у их избенки.
Ноги ее ослабли, и она не в силах была сдвинуться с места, хотела позвать
задремавшую Марью, но язык ее словно прилип к небу. Наконец, она, сначала
невразумительно что-то промычав, а потом ясно и отчетливо, но негромко,
позвала Марью:
-Маша, горим ведь мы, жгут нас.
Баба Марья поднялась, глянула в оконце( а пламя уж полыхало по стенам),
потянула за собой Настю, но та, как каменная, сидела на своем стуле, не в
силах сдвинуться. Тогда и Марья, видя бесплодность своих усилий, беспомощно
опустилась рядом со стулом у ног своей подруги и безропотно подчинилась своей
судьбе. Жар все сильнее охватывал избу, дышать становилось невмоготу, старушки
задыхались. И Настя, прижавшись вдруг к подруге своей, заговорила с
придыханьем:
- Ты прости меня, Машенька, ждала я Ивана-то, замуж за другого не выходила
из зависти, думала, а как, если я выйду, а Иван явится, так на тебе и
женится.- Она прижалась к головушке своей старой подруги и заплакала горько.