"Владимир Солодовников. Колыбельная для Ивана ("Принцип Криницина" #1) " - читать интересную книгу автора

знающих его, уважаю. Вы заметили, что я дилетант? - а что делать?
-Отец, я к тебе по делу. Видишь ли, я сейчас занимаюсь частными расследованиями.
Все равно ведь: институт мой закрыли, торговать я не умею. Я вообще мало чего умею,
так почему, собственно, и не быть, например, детективом?
-Ну, а чего ты оправдываешься? Детективом, так детективом. Ты мне, прежде всего,
сын. Так о каком деле ты хлопочешь?
-К тебе несколько дней тому назад обращался приятель твой, Аллес Илья Семенович,
по поводу некоей золотой пластины. Не мог бы ты толком мне объяснить, что это за
пластина такая, что из-за нее нужно было дом грабить?
-Что ты говоришь! Я не мог бы и подумать, что эта вещица кого-то заинтересует.
Разве что, из-за стоимости самого золота. Как предмет искусства эта пластинка не
представляет из себя ничего. Только вот, может быть, вырезано на ней что-то
географическое, я даже подумал, что карту такую географическую уже видал. Например,
Кубань. Таманский полуостров, например, как на карте двухверстке. Какой-то смысл
мастер, изготовивший эту вещицу, в нее, несомненно, вкладывал.
-Кубань? Таманский полуостров? Но почему?
-Ну, ты теперь детектив, поищи, пожалуй, что-то из родственных связей Ильи
Семеновича. По крайней мере, отсюда ветер, кажется, дует. Займись, там видно будет, по-
наполеоновски: Вот и все, что я тебе могу сказать. - Да, немного он мне сказал. А
почему, собственно, немного? Очень даже и немало. Надо узнать у Ильи Семеновича о его
родственниках-немцах, пока еще жив мой клиент (прости меня, Господи!). - Прошу к
столу. Посидим по-родственному на кухне, а? - предложил мне отец.
Знаете, я был бы самый распоследний подлец, если бы отказался. Андрей Петрович
(мне так хотелось в душе броситься к нему на шею с единственным словом "папа",
которое бы все изменило в наших отношениях и сразу сделало бы нас родными по-
настоящему, но: я, наверное, бездушный сын) с такой мольбой смотрел на меня! - нет, я
не мог отказаться! Мы уселись с ним за уже сервированный небольшой стол в чистенькой
кухне и славно пообщались. Он предлагал мне остаться у него переночевать, видя мое
весьма пьяненькое состояние, но я все же отказался - на первый раз и такого контакта
вполне достаточно! Я уже уходил, когда отец проговорился, что это он посоветовал Лидии
Павловне обратиться ко мне за помощью в поисках украденной вещи. Вот так! А я-то
думал, что это организовал Лева Авербух. По этому поводу у меня были вопросы к отцу,
но я решил смолчать.

В пустой и холостяцкой моей квартире меня ждала только Дуська, некормленная с
утра, я насыпал ей от души "Фрискис" и налил молока. Ешь, страдалица! Взял ее, уже
сытую, на руки, за грудку под передними лапками, а задними она уперлась мне в грудь:
-Дусенька, единственная моя, все остальные - просто ду-ра-ки! Мне и с тобой
хорошо. - Дуська напряженно слушала мой пьяный треп, потом, не выдержав, видимо,
алкогольного духа, со всего размаху шлепнула меня по физиономии передней лапой и
фыркнула, а потом попыталась ухватить меня зубами за нос, я вовремя отдернул голову и
выпустил, наконец, ее на пол. Кошка стремглав кинулась к любимым своим кактусам на
подоконнике. Ну, и беги! Все равно на ночь приползешь под одеяло к своему хозяину и
будешь нюхать все его запахи. А куда тебе деваться!? Я повалился в постель и почти
тотчас уснул, едва успев прикрыться пледом. Мне опять снились кошмары, и самый
кошмарный из них - Людмила: на сей раз она молчала, только показывала на меня
длинным ухоженным пальцем и усмехалась змеиной своей усмешкой. Ну, и стерва же,
прости Господи! Хоть бы на одну только ноченьку оставила она меня в покое!

Вы когда-нибудь слышали, как храпят кошки? Или, быть может, Ваши кошки не