"Владимир Солодовников. Колыбельная для Ивана ("Принцип Криницина" #1) " - читать интересную книгу автора

храпят? Нет? Дуська храпела у меня подмышкой так, что я невольно вспомнил, как с
юмором мне рассказывала о моем родственнике - Петре Николаевиче Варенцове - его
жена Нюра: "Петухи среди ночи с перепугу на другом конце села просыпаются, когда
после бани да рюмки водки храпит мой благоверный". Я вытащил Дуську из-под себя и
переложил на другую сторону постели, а она даже глаза не открыла, так же спала, хвостом
только мордочку прикрыла. Но храпеть перестала. Сейчас она встанет, как услышит, что я
открываю холодильник. Я открыл и выпил с жадностью поллитровую бутылку кефира.
Полезно, знаете, утро начинать с кефира. А Дуська уже здесь. На, получи свою еду. Так,
что меня ждет сегодня? Во-первых, навестить Илью Семеновича, если, конечно, мне
позволят с ним контакт эскулапы. Во-вторых, встретиться с Егорием для обсуждения
версий кражи злополучной и загадочной золотой пластины Аллесов. Наконец, Егорий
уговаривал меня испытать судьбу в казино: денег оставалось мало, а так любимое мною
число тринадцать до сих пор еще не приносило мне удачу. Это необходимо исправлять.
Да и вообще, в казино, чьим владельцем был упомянутый Степан Кротов по кличке Крот,
меня давно тянуло заглянуть. Посмотрел на часы - десять утра, можно и к Егорию
отправляться. Но я опоздал: прозвенел дверной звонок; я открыл - на пороге Егорий. Он
был все так же тучен, но зато бледен. Медленно, не сгибаясь, будто нес что-то
драгоценное, легко бьющееся, вплыл он в квартиру, а вместе с ним вплыл жуткий запах.
Неописуемое страдание было написано на его физиономии.
-Что случилось, Егорий,- спросил я его настороженно, зажимая нос. Воняло
кошмарно, причем, все больше и больше.
-Знаешь, шел сейчас на работу, хорошо мне было, захотел пукнуть, ну, и - пукнул.
Иду это я, а сам чувствую, что и заднице тепло и сыро, да и ногам уже влажно, но я этому
значения сразу не придал. Потом чувствую, что вроде как вонько мне стало, а штаны мои
к телу прилипли. Я под мудями пощупал, никак, думаю, обосрался, руку понюхал - точно!
Да что за напасть! Это же хорошо, что с твоим домом рядом оказался.
-Так мойся иди, Васильич. Хочешь, чтобы я тебя подмыл туалетной водой
французской? Так нет у меня французской. Под душем мойся. - Дуська первой не
выдержала такой вони и удрала в соседнюю комнату. Господи, и вправду - напасть! Пока
Егорий мылся, я приготовил глазунью на кухне, рассчитывая и на моего приятеля. Он
вышел, обернутый вокруг необъятной задницы, банным моим полотенцем. Ну, это -
наглость, но я смолчал - гость все же, хоть и засраный.
-Вань, мне ведь сейчас на суд идти, выступать буду в качестве эксперта, штаны
какие мне не дашь ли?
-Да какие штаны? Побойся Бога: тебе ведь какой размер надо? А у меня на два
меньше. - Наконец, пришли к мнению, что он оденет мои джинсы; если их разрезать сзади
- под пиджаком разреза не видать, а низы можно и обрезать - это даже модно. Вот вы,
возможно, думаете, что это - анекдот? Ошибаетесь, это - истинная правда! С Васильичем
в студенческие годы и не такое бывало, но я оставлю рассказы о его беспутной
студенческой жизни на потом. Прежде чем сесть за один стол с Васильичем, я осмотрел
его с ног до головы критически: выглядел прилично, но под его пиджак заглядывать я бы
никому не рекомендовал. Хорошо хотя бы, что вони от него нет. Может ведь хорошо
выглядеть, когда захочет!
-Садись, Егорий - горе луковое! - Он не отказывался, он вообще никогда не
отказывался от еды, но особенно от угощения. - Ты ешь да думай, что мне делать с
клиентами и проклятой их пластиной. Что думаешь по этому поводу? - Перед визитом к
отцу я сообщил Попову о загадочной краже.
-Вань, ты все, что можно, узнай у Ильи Семеновича. Откуда вообще кто-то
посторонний узнал о пластине золотой, что у Ильи Семеновича хранилась? Это либо
родственник его, Илье неизвестный, либо посторонний, но осведомленный о ней. Кроме