"Федор Кузьмич Сологуб. Капли крови (Навьи чары) ("Творимая легенда", #1)" - читать интересную книгу автора

человеческих единений должна быть завершена в блистательных и увлекающих
формах цезаропапизма. Он думая, что любил свободу, - Христову, - но бурные
движения пробуждающегося были ему ненавистны. Обольстил его царящий,
огненный Змей, свирепый и мстительный Адонаи, - обольстил его соблазнами
торжествующей гармонии, золотою свирелью Аполлона.
- Новости ужасные, - говорил Петр, - готовится общая забастовка.
Говорят, что завтра все заводы в городе остановятся.
Миша неожиданно засмеялся, совсем по-детски, весело в звонко, и
вскрикнул с восторгом:
- Если бы вы видели, какая физиономия бывает у директора во всех таких
случаях!
Голос у него был нежный и звенящий, и так звучал кротко и ласково,
точно он рассказывал о блаженном и невинном, об ангельской непорочной игре у
порога райских обителей. Слова забастовка, обструкция звучали в его устах,
как названия редких и сладких лакомств. Ему стало весело, и вдруг захотелось
сошкольничать. Он звонко затянул было:
- Вставай, поднимайся...
Но сконфузился, оборвался, замолчал, покраснел. Сестры засмеялись. Петр
смотрел угрюмо. Рамеев ласково улыбнулся. Мисс Гаррисон, делая вид, что не
замечает беспорядочной выходки, спокойно взялась за грушу электрического
звонка, подвешенную к висевшей над столом люстре, - переменить блюдо.
Обед длился обычным порядком. Спор разгорался, и беспорядочно
перебрасывался с предмета на предмет. Говорят, что такова русская манера
спорить. Может быть, это всемирная манера людей, когда они говорят о том,
что их очень волнует. Чтобы спорить систематично, надо выбрать сначала
председателя. Свободный разговор всегда мечется.
Петр пылко восклицал:
- Самодержавие пролетариата почему же лучше того, что уже есть? И что
это за варварские, дикие лозунги! "Кто не с нами, тот наш враг! Кто хозяин,
с места прочь, оставь наш пир!"
- О нашем пире пока еще рано говорить, - сдержанным голосом возразила
Елена.
- Вы знаете ли, к чему мы стремимся? - продолжал Петр. - Надвигается
пугачевщина, будет такая раскачка, какой Россия еще никогда не переживала.
Дело не в том, что говорят или делают там или здесь господа, которым
кажется, что они творят историю. Дело в столкновении двух классов, двух
интересов, двух культур, двух миропонимании, двух моралей. Но кто хватается
за венец господства? Идет Хам, и грозит пожрать нашу культуру.
Елисавета сказала укоризненно:
- Что за слово - хам!
Петр усмехнулся нервно и досадливо, и спросил:
- Не нравится?
-- Не нравится, - спокойно сказала Елисавета.
С привычным подчинением мыслям и настроениям старшей сестры Елена
сказала:
- Грубое слово. Осадок бессильного крепостничества в нем.
- Однако, нынче это слово - довольно литературное, - с неопределенною
улыбкою сказал Петр. - Да и как ни назвать, дело не в слове. Мы воочию на
бесчисленных примерах видим, что вдет духовный босяк, который ко всему
свирепо-равнодушен, который неисправимо дик, озлоблен и пьян на несколько