"Федор Сологуб. Красногубая гостья (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

заставать его дома. А потом это стало и нетрудно, когда он почти совсем
прекратил сношения с людьми.
Всегда эти свидания с Лилит были окутаны в сознании Варгольского
густою пеленою странного, почти досадного ему забвения. Одно знал он
несомненно - как ни крепки были объятия Лилит, как ни безумно дики были ее
поцелуи, все же их связь оставалась чуждою грубых земных достижений, и ни
разу не отдалась ему эта странная, красноустая гостья с неживыми глазами и
с апокрифическим именем.
Когда она приникала к его плечу, легкая острая боль пронизывала все
тело Варгольского - и тогда становилось ему сладко и томно. В теле
чередовались жуткие ощущения зноя и холода, точно била его лихорадка.
Знойные, жадные губы Лилит, только одни живые в холоде ее тела,
впивались в его кожу. Поцелуй их был подобен холодному бешенству укуса. И
казалось ему тогда, что кровь его сочится капля за каплей.


Глава 12


Лилит исчезала незаметно.
Долго после ее ухода Варгольский лежал, погруженный в томное
бессилие, ни о чем не думая, ничего не вспоминая, не мечтая ни о чем. Даже
о Лилит не мечтал и не вспоминал он тогда. Самые черты ее лица
припоминались ему неясно и неопределенно.
Иногда он думал о ней потом, когда проходило то оцепенение, в которое
погружали его ее ласки. Он думал иногда, что она не человек, а вампир,
сосущий его кровь, что она его погубит, что надо ему оградиться от нее. Но
эти короткие, вялые мысли не зажигали его обессилевшей воли. Ему было все
равно.
Иногда он спрашивал себя, любит ли он Лилит. Но, прислушиваясь
внимательно к темным голосам своей души, он не находил в них ответа на
этот вопрос. И было в нем равнодушие, холодное и спокойное. Любит, не
любит - не все ли равно!


Глава 13


Лакей Николая Аркадьевича, Виктор, был женат. Однажды, незадолго до
святок, он пришел к Николаю Аркадьевичу не в урочное время, и сказал ему:
- Жена моя, Наталья Ивановна, разрешившись на днях от бремени, просит
вас, Николай Аркадьевич, сделать нам большую честь и удостоить быть
восприемником от купели нашего первого сына, новорожденного младенца
Николая.
Виктор старался держаться своего всегдашнего спокойного, солидного
тона, но при последних словах, вспомнив со всею остротою новизны, что он
уже отец, покраснел от радости и гордости и засмеялся с неожиданным, почти
деревенским, простосердечием. Но, впрочем, тотчас же сдержался и опять
стал вести себя чинно и степенно. Сказал со всегдашним своим достоинством:
- И я со своей стороны осмеливаюсь присоединиться к просьбе моей жены.