"Федор Сологуб. Смерть по объявлению" - читать интересную книгу автора

"Ну и пусть".
Не подписал. Запечатал. Сам отнес и бросил в почтовый ящик, - чтобы не
забыли до утра, чтобы дошло скорее.
Потом вернулся, и думал, какая она придет.
Тощая, уродливая, с побуревшим от бедности и страданий лицом, с желтыми
зубами, с жидкими рыжеватыми космами волос под истасканною на дожде и ветре
шляпою, где жалко и смешно трепыхаются перо и бант?
Или молоденькая, застенчивая, тихая, с тонкими пальцами швеи,
исколотыми иглою, с бледным, точно восковым личиком, с большим, милым ртом?
Или пьяною придет проституткою, накрашенная, разбитная, с визгливым
голосом и грубыми ухватками?
Или провинциальная вульгарная дама в невероятном костюме, с
невозможными манерами, с немытою шеею, - брошенная мужем и еще никуда не
пристроившаяся?
Какая же она будет, моя смерть? Моя смерть!
Или в темном встретит переходе, и не увижу ее, и только в холодную
опущу руку мое бедное золото?
В четверг пошел в Почтамт. Летний день в столице был пылен, жарок и
шумен. Там и здесь чинили мостовые, красили дома, - и так неприятно пахло. И
все же было весело, привычно, и вывески знакомых ресторанов глядели
празднично-нарядно.
Не торопился. Пил пиво у Лейнера. Никого не встретил знакомых. Да и
кого теперь встретить? Разве случайно.
Было близко время к четырем, когда прошел сквозь узкие, отворенные
двери в новый, под стеклянною крышею, зал Почтамта. Вспомнил старый,
заплеванный закоулок, где прежде выдавали письма до востребования. Теперь и
чиновники заботятся о миловидности.
Остановился у будочки с бумагою и конвертами. Вертящаяся витрина
показала ему все виды приторной пошлости на открытках, как на подбор.
- Покупают? - спросил он продавщицу. Смазливая девица со скучающим
лицом обидчиво дернулась жирными плечами.
- Вам что угодно? - спросила она враждебным тоном. - Конверты, бумага,
открытые письма.
Взглянул на нее пристально. Заметил кудерьки на лбу, фарфоровый цвет
лица, синие зрачки. Сказал:
- Да ничего не надо.
И прошел дальше.
Прямо против входа за средним двойным окном большой квадратной
загородки сидели три девицы, разбиравшие письма. Снаружи стояли получатели.
Толстая дама с бородавкою на носу спрашивала письмо на имя
Руслан-Звонаревой.
- Ваша фамилия Звонарева? - спросила почтовая барышня с лицом цвета
пшеничной булки, и отошла вглубь к шкалу с письмами.
- Руслан-Звонарева, - испуганным полушепотом говорила ей вслед дама с
бородавкою.
И, когда почтовая пшеничная девица вернулась с пачкою писем к окошку,
дама с бородавкою повторила:
- У меня двойная фамилия, Руслан-Звонарева.
Рядом с нею стоял рыжий господин с котелком в руке, и беспокойными
глазами смотрел на письма, которые перебирала вторая почтовая девица, самая