"Наталья Зоревна Соломко. Горбунок (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Выдумал еще...
Он тоже закричал:
- Хватит, надоело! Не вмешивайся в мою жизнь, мне позавчера
восемнадцать исполнилось, я сам знаю, что мне делать!
Она еще долго кричала, а брат уткнулся в книжку и не отвечал больше.
Кончилось тем, что она отхлестала его по щекам и ушла. Алькор тоже хлопнул
дверью и исчез. Впрочем, он скоро вернулся, а потом прибежала с работы Люся,
они закрылись от Горбунова на кухне, и весь вечер Горбунов слышал их голоса
и смех. Им было хорошо вместе, они ссорились, мирились, и никто им больше
был не нужен. Горбунова они просто не замечали, он стал в доме совершенно
лишний и перекочевал в подъезд, где опять собирались "трудные" подростки.
В подъезде было весело: курили, болтали, рассказывали анекдоты и
страшные истории. В феврале соседям это надоело, и они вызвали участкового.
Участковый матерился и грозил упечь всех в колонию, если еще раз увидит в
подъезде.
Холода все не кончались, деваться было некуда. Однажды выпили и
взломали киоск "Союзпечати", просто так, от скуки, от злости; взяли журналы,
открытки, ручки...
Горбунову досталось семь ручек и пачка конвертов. Конверты он выбросил
(писать-то ему было некому), а ручки спрятал под ванну и неделю жил в
страхе: завидев на улице милиционера, вставал как вкопанный, каменел (это за
ним, сейчас его заберут в тюрьму). Но милиционеры проходили мимо, никто не
обращал на него внимания, разве что какой-нибудь прохожий, наткнувшись,
бросал раздраженно:
- Ну чего встал, не болтайся под ногами!
В общем, обошлось, не попало, никто не заметил, что Горбунов вор.
Потом-то он перестал бояться, ну, то есть боялся, конечно,- в самый тот
момент, когда парни уже выдавили стекло и ушли за угол, и теперь Горбунову
надо подойти и залезть в тесное освещенное пространство, Он шел, он
подходил, он залезал, а внутри все дрожало от страха, от того, что увидят,
закричат, погонятся. Но все обходилось, они бежали куда-то по ночным улицам,
возбужденные, хохочущие, и Горбунов уже ничего не боялся; поди найди их в
огромном городе, в лабиринте асфальтовых улиц! Да их и не искали -
подумаешь, киоск. Были у милиционеров другие серьезные дела. Не до Горбунова
было милиции. Как, впрочем, и всем остальным.
Как это началось. Горбунов не заметил. Ну конечно, жить стало
спокойнее: дружба с "трудными" подростками охраняла его, хлипкого,
тщедушного, не умеющего постоять за себя, от дворовых и школьных обид.
Раньше-то вечно его толкали, отпихивали, влезали перед ним в очередь в
школьном буфете, отнимали мелочь... А тут вдруг что-то изменилось, а тут
вдруг он стал легко проходить сквозь толпу у раздевалки (сперва еще не
понимая, в чем тут дело, не догадываясь, что перед ним расступаются), и
ненавистная кличка Горбунок, доставшаяся по наследству от брата, обидно
подчеркивающая его сутулость, большие оттопыренные уши, зазвучала вдруг
иначе. Она будто подросла, получила чин и звание.
"Горбунок идет!.." - и всё вокруг теперь настораживалось опасливо,
втягивало голову в плечи, стараясь не попасться на глаза новому властелину,
невзрачному ученику четвертого класса. Горбунова боялись, и в конце концов
он заметил это. И вот, хоть и был Горбунов не здешний, а с неба, где все
добрые, хоть и тосковал по далекому своему дому, где никто никого не