"Наталья Зоревна Соломко. Горбунок (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- А где ребята?
- В камере ребята, - сказал милиционер. - Сейчас следователь приедет.
- Я тоже хочу в камеру, обиделся Горбунов. - Отведите меня.
Лейтенант налил чаю.
- Все тебе будет, - грустно пообещал он. - И камера, и следователь.
Если не исправишься. Сыты, одеты, обуты - и чего вам не живется-то, а? Ну
скажи, хорошо разве это - воровать?
Горбунов знал, что нехорошо, но молчал.
- Честно надо жить, понимаешь? Честно!
- А как? - задал вопрос Горбунов, впрочем, уже не надеясь получить
вразумительный ответ. Так, по привычке.
- Поговори у меня еще! - мигом осерчал лейтенант. Он не знал ответа. -
Зажрались вы, вот что! Войны на вас нету...
Горбунову стало скучно слушать то, что он слышал уже много-много раз и
давным-давно знал наизусть.
- Я в камеру хочу, - заныл он, - к ребятам. Отведите меня, я тоже
преступник...
- Сиди! - уперся лейтенант. - Преступник он. Тоже мне - Сонька Золотая
Ручка.
Алькор пришел через час, выслушал, что за ребенком надо глядеть, чтобы
не шлялся он черт те где черт те с кем, а то и до беды недалеко, молча
расписался в какой-то бумаге, не глядя взял Горбунова за руку и вывел на
свободу.

XII.

На улице прозрачнейший майский вечер стоял, и в светлой вышине уже
просвечивали ясные звезды.
- Я думал, ты мне родной человек, - сказал Алькор, все так же глядя мимо
Горбунова, - а ты ничтожество. Можешь ты мне объяснить, почему тебя тянет ко
всякой швали?
Горбунов собрался было огрызнуться, сказать, что его друзья не шваль, что
Алькор сам его прогнал, променял на Люсю, но, открыв рот, заревел в голос...
Они долго бродили в тот вечер по улицам, где нежно уже туманились
будущими листьями тополя. Алькор простил Горбунова, и опять им было хорошо
вдвоем.
- У меня, кроме тебя, никого нет. Понимаешь? Мне было плохо без тебя... -
сказал Алькор.
Он сказал так впервые, и Горбунову счастливо стало, как во сне, захотелось
немедленно сделать для брата что-нибудь такое, чтобы Алькор понял, что
Горбунов его любит, что у него, у Горбунова, тоже никого в целом свете нет -
и не надо. Но он не знал, что, а сказать не умел, поэтому просто шел рядом и
молчал.
- Уже поздно, - спохватился брат, - пошли домой.
- Давай еще погуляем, - попросил Горбунов: ему не хотелось домой, там
уже все не так будет.
- Ее нет, - понял Алькор. И вдруг сказал: - А хочешь, будем жить, как
раньше, вдвоем?
- Хочу, - сказал Горбунов, и на следующий день Алькор уволился с почты,
а вечером, когда пришла Люся, они не открыли ей дверь, затаились без света,