"Наталья Зоревна Соломко. Горбунок (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Горбунов кивнул, боясь обидеть его своей тупостью. Наверно, он потом
поймет. Когда придет время. Ведь Алькор же понимает и говорит об этом
спокойно. Наверно, это не страшно, бесконечная так бесконечная, подумаешь.
Он тогда уже все решил, ну, что он обязательно вернется домой. Горбунов
станет космонавтом. Вырастет, отыщет свою родину среди звезд, и они с
Алькором улетят домой...

III.

Во втором классе Горбунов от корки до корки прочитал учебник по
астрономии и даже, поборов лень, начал делать утром зарядку (говорят, в
космонавты без этого не берут), но что такое вечность и бесконечность,
по-прежнему не понимал он. Нет, не понимал.
- Где она, эта бесконечность? Ну скажи, Алькор? И что за ней?
- Ничего. Говорю же тебе, она везде.
- Где - везде?
Брат сердился, отвечал непонятно. Горбунов, у которого глаза были на
мокром месте, плакал от страха и неясной обиды. Чего он боялся? На кого
обижался? Он не знал, а только не давала ему покоя бездна над головой.
Откуда она взялась? Кто там? Раньше было просто, раньше было над головой
небо, голубое - с облаками, серое - с дождем, черное - со звездами. Было оно
близко. Было оно просто так, не требовало внимания: небо само по себе и
Горбунов сам по себе, не так уж часто мы подымаем голову. А когда ты знаешь,
что это не небо вовсе, а вечность и бесконечность и ты - оттуда, попал
как-то сюда непонятно зачем, то возникает масса вопросов.
Горбунов задавал их всем: соседям, учительнице своей Зое Васильевне,
маме, когда она появлялась дома. Но никто не мог ему ответить. Ни про
вечность и бесконечность, ни про то, откуда Горбунов взялся и зачем.
- Тебе еще рано это знать! - строго говорила мама.
Остальные взрослые удивлялись, пожимали плечами, сердились, что
пристает со всякими глупостями. Были и такие, что умилялись, хвалили
Горбунова за любознательность. Но все равно не отвечали. Обещали:
"Вырастешь - узнаешь". Тайна это была, что ли, которую детям знать не
положено? И опять же по малолетству Горбунов не предполагал во взрослых
неосведомленности, он, как и положено в его возрасте, думал, что взрослые
всегда все знают. Тогда пусть скажут! Горбунов стал совершенно несносен, все
приставал и приставал - и нарвался однажды: старенький. физик из старших
классов честно сознался, что на эти вопросы ответов нет.
- Видишь ли, мальчик, этого никто не знает. Пока. Даже самые великие
ученые...
- А потом? - прошелестел Горбунов, собираясь зареветь.
- Не плачь, - вздохнул старик, намерение это угадав. - Все впереди, мы
обязательно все узнаем, не сомневайся. - Выцветшие, поскучневшие за долгую
и, наверно, не шибко счастливую жизнь, глаза его вдруг заблестели юной
надеждой. - Может, именно ты и узнаешь, мальчик...
И пока не кончилась перемена, он торопливо и жадно говорил
любознательному второкласснику что-то о человеческой жажде познания, о
прогрессе, который не остановим, и еще о чем-то, Горбунову столь же
непонятном, но как-то его успокоившем.
О том, что за страсть к познанию он в свое время отсидел семнадцать