"Иван Солоневич. Диктатура импотентов. Социализм, его пророчества и их реализация" - читать интересную книгу автора

свидетеля. Не всегда, но очень часто одновременно с прокуратурой и судом
делом занимается и НКВД: нет ли в кооперативе, кроме уже раскрытых
злоупотреблений, еще и нераскрытых. Вызовы в прокуратуру и в суд, как общее
правило, не влекут за собой решительно никаких неприятностей. Потеря времени
оплачивается органами социального страхования, и при некоторой
административной ловкости таким способом можно увиливать от работы целыми
неделями. Но когда вас вызывают в НКВД, то ни вы, ни ваша семья никогда не
знаете, в чем тут дело, чем оно пахнет и вернетесь ли вы домой или не
вернетесь. В подавляющем большинстве случаев наш контролер возвращается
домой вполне благополучно.
Потом наступит суд. Подсудимый приличного вида мужчина и его защитник,
естественно, будут стараться всячески опорочить каждого свидетеля обвинения,
каким в данном случае является наш контролер. Методы опорочивания, как и во
всяком суде, могут быть весьма разнообразны. В советском суде самое простое
- это подрыв политической благонадежности свидетеля. Всегда может быть
поставлен вопрос: не включается ли в деятельность контролера-свидетеля не
столько желание проявить свою пролетарскую бдительность, сколько желание
подорвать авторитет партии и социализма вообще?
...В годы "новой экономической политики" в Москве издавался
сатирический журнал "Чудак". Это был партийный журнал. Его редактировал Мих.
Кольцов, соредактор "Правды", член партии и вообще самый крупный (тогда!)
журналист Советского Союза. Последняя страница одного из номеров "Чудака"
была посвящена фотографическому отчету о таком происшествии.
У некоего ленинградского жителя, товарища Иванова, комиссариат
социального обеспечения незаконно отобрал всю его мебель. Товарищ Иванов
обратился к товарищу Сидорову, комиссару этого комиссариата (помещена
фотография товарища Сидорова). Товарищ Сидоров товарищу Иванову отказал
наотрез. Товарищ Иванов обратился к районному партийному комиссару товарищу
Петрову (помещена фотография товарища Петрова!). Товарищ Петров сказал, что
все это, собственно, касается прокуратуры, и ему, товарищу Иванову, следует
обратиться к прокурору товарищу Павлову (помещена фотография товарища
Павлова!). Таким образом товарищ Иванов обошел одиннадцать комиссаров.
Предпоследний сказал, что нужно обратиться к самой высшей партийной
инстанции Ленинграда - к секретарю Ленинградского комиссариата партии.
Товарищ Иванов направился к этому секретарю. Но пока он обходил всех
указанных и фотографически отмеченных товарищей, товарищ Сидоров, бывший
комиссар социального обеспечения, успел стать секретарем Ленинградского
комитета партии. Круг был замкнут. "Чудак" был закрыт. Несколько позже
редактор Мих. Кольцов исчез неизвестно куда.
Мих. Кольцов был старым партийным пройдохой. Но споткнулся и он. Какие
шансы не споткнуться имеются на вооружении среднего активиста?
Защитник приличного вида мужчины будет исследовать политическое прошлое
свидетеля. В подавляющем большинстве случаев оно совершенно безупречно: на
контролерские подвиги могут идти только заведомые идиоты. Но защита также
поинтересуется и настоящим свидетеля: не занимался ли он сам операциями по
покупке черного хлеба на черном рынке? И не заключается ли в его гражданском
подвиге элемент склоки, бузы и прочих советских симптомов понятия "интрига"?
И не является ли выступление свидетеля "вылазкой классового врага"? При не
вполне удачных ответах на все эти вопросы можно пересесть со скамьи
свидетелей на скамью подсудимых. Но это, повторяю, случается сравнительно