"Марк Солонин. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война" - читать интересную книгу автора

редкий "дефицит". Все уставы, все наставления, вся предвоенная теория о
МАССИРОВАННОМ использовании танков в составе крупных механизированных
соединений, все уроки немецкого "блица" на Западе, многократно изученные на
штабных учениях, - все было немедленно похерено и забыто.
Десять бронеавтомобилей в "распоряжение штаба армии", пять танков "для
действий совместно со 115-й стрелковой дивизией", танковый батальон в
составе 24 машин "в распоряжение командира 43-й сд", танковая рота в составе
10 машин "в распоряжение командира 19-го стрелкового корпуса", 15 танков в
состав истребительных отрядов (т.е. полувоенных формирований из работников
НКВД и местных жителей).
Кроме совершенно очевидного снижения ударной мощи мехкорпуса, в таком
использовании танков есть и еще один, менее очевидный, момент.
Танк (любой танк - немецкий, советский, английский) той эпохи был очень
капризным, малонадежным и малоресурсным техническим устройством. Достаточно
сказать, что межремонтный моторесурс для танка БТ-7 был установлен в 200
часов, для Т-26 - в 150 часов. Минимально необходимые для боевого применения
танков условия эксплуатации можно было создать только в рамках крупного
соединения с мощной собственной ремонтной и эвакуационной базой. А о каком
техническом обслуживании, о каком ремонте можно говорить применительно к
оснащению и возможностям истребительного отряда НКВД или даже стрелковой
дивизии, большая часть бойцов которой до призыва в армию не видела ни
рельсов, ни паровоза? В результате после первого же незначительного отказа
10-тонную дорогостоящую махину просто бросали в чистом поле.
Дальше - больше. Общее наступление финской "Карельской армии" на
Онежско-Ладожском перешейке началось только 10 июля 1941 г. Но за несколько
дней до начала полномасштабных боевых действий финское командование, видимо,
решило провести разведку боем на сортавальском направлении. В штабе 23-й
армии это вызвало большой переполох.
Уже вечером 2 июля в штаб 21-й тд, наряду с приказом начать наступление
на Иматру, поступило распоряжение отправить 41-й танковый полк этой дивизии
железной дорогой на сортавальское направление, в район станции Элисенваара,
при этом на погрузку танкового полка в эшелон было отпущено... 30 минут!
Единственное, что облегчило выполнение погрузки в столь нереальные сроки,
так это то, что после всех предшествующих "перегруппировок" в 41-м танковом
полку, еще не сделавшем ни одного выстрела по противнику, остался всего 41
танк. Вот в таком составе он и был отправлен в Элисенваару. На следующий
день, 4 июля, на сортавальское направление перебросили целиком уже всю 198-ю
мотострелковую дивизию из состава 10-го МК. После этого про наступление
10-го мехкорпуса на Иматру можно было окончательно забыть.
Стоит отметить, что такое истерическое состояние, в которое пришло
командование 23-й армии после первых же сообщений о переходе границы
передовыми финскими отрядами, очень наглядно свидетельствует о том, что к
"отражению натиска врага" на Северном фронте никто и никогда не готовился. В
войсках даже не было топографических карт собственной территории.
Красноречивое подтверждение этому мы находим в воспоминаниях Голушко:
"...перед командиром батальона лежала схема-карта, предназначавшаяся,
наверно, для туристов либо автолюбителей... ничего иного в распоряжении
комбата не было. Подразделение давно ушло из района, для которого имелась
военная топографическая карта..." [9] Этот эпизод с "давно ушедшим" из
района запланированных боевых действий подразделением происходит во время