"Марк Солонин. Весна Победы. Забытое преступление Сталина" - читать интересную книгу автора

обложилась мягкими диванными подушками, вышитыми шелком, и чувствовала себя
превосходно: пиликала на немецких губных гармониках, растягивала меха
аккордеонов, богато отделанных перламутром и серебром.
В потоке танков, орудий, автомашин, армейских двуколок, нередко
попадалась старинная помещичья, карета - крытая, с зеркальными дверцами и
фонарями, или длинное ландо с лакированными закрылками. В каретах сидели
молоденькие офицеры и солдаты - в шинелях с погонами, автоматами через
плечо, но в цилиндрах и с зонтиками..."

Действительно, вид был очень красочный. Как пишет И.Гофман, "Красная
Армия находилась в состоянии нарастающего одичания... советские солдаты
перешли к тому, чтобы вместо предписанного головного убора надевать
наполеоновские шляпы, носить трости, зонтики, резиновые плащи, тем самым все
больше приобретая вид грабителей и мародеров". Можно ли верить немецкому
"историку-неофашисту"? Можно и нужно, потому как далее Гофман цитирует
сохранившиеся в военном архиве Германии приказы. Например, приказ № 006
Военного Совета 2-го Белорусского фронта от 22 января 1945 г, в котором
констатировалось, что "наряду с ограблениями, мародерством, поджогами
наблюдается массовое пьянство... машины загружены всевозможными предметами
домашнего обихода, захваченным продовольствием и гражданской одеждой до
такой степени, что стали обузой для войск, ограничивают свободу их
передвижения и снижают ударную силу танковых соединений". Про кареты,
цилиндры и зонтики упоминалось и в приказе командующего 1-го Украинского
фронта маршала И.С.Конева от 27 января 1945 г., где отмечалось также, что в
ходе проверки было выявлены танки, забитые награбленным барахлом до такой
степени, что не оставалось места для экипажа.

Повальное мародерство стало делом настолько привычным и обыденным, что
даже в официальном сообщении Главного трофейного управления Красной Армии в
общем перечне "военных трофеев" были упомянуты 60 тыс. роялей и пианино, 460
тыс. радиоприемников, 190 тыс. ковров, 940 тыс. предметов мебели, 265 тыс.
настенных и настольных часов. Что же касается часов наручных и карманных,
"сбор" которых весной 45-го года приобрел в Красной Армии характер массового
помешательства, то количество этих "трофеев" не поддается никакому
исчислению...

Воинская дисциплина в известном смысле чрезвычайно схожа с
беременностью: она или есть, или ее нет. Промежуточное состояние не
предусмотрено. И если в армии стало "можно" выбить дверь прикладом,
ворваться в дом, содрать с ушей перепуганных женщин золотые сережки,
перевернуть все вверх дном в поисках злосчастных часов и выпивки, то уже
очень тонкая грань отделяла такие действия от следующих шагов в деле "мщения
за поруганную советскую землю". А приказы? Да, приказы были; тех, кто на
свою беду попал "под горячую руку", могли сурово наказать. Один из таких
случаев красочно описан в автобиографической повести М.М.Корякова (отрывок
из которой был процитирован выше). Борьба за дисциплину выглядела так:
"...Солдат стоял перед полковником навытяжку в сдвинутой на затылок
черной дамской шляпке, украшенной цветами и фруктами. В карете, которую
солдат увез со двора какого-то силезского помещика, лежала желтая свиная
туша, а к фонарям были подвязаны задушенные куры.