"Марк Солонин. Весна Победы. Забытое преступление Сталина" - читать интересную книгу автора

- Курятины захотел? Свинины? Ты нашим советским пайком недоволен? -
кричал полковник и ударял солдата по щеке рукой, затянутой в лайковую
перчатку.
- Тебе приказ товарища Сталина от 19 января читали?
- Читали, товарищ полковник, - отвечал солдат, бледнея.
- Приказ командующего фронтом тоже читали?
- Читали, товарищ полковник.
- Так чего же ты, туды-т-твою мать! - рявкнул полковник и посмотрел
пьяными, бычьими глазами по сторонам, ища, что бы такое сделать солдату.
Взгляд его наткнулся на курицу, болтавшуюся на веревочке у фонаря, и он
сорвал одну, хватил за шейку и наотмашь ударил курицей по лицу солдата.
Полковник был пьян. В "виллисе" на сиденье, застланном ковром, лежала
пузатая, оплетенная прутьями бутыль. Покачиваясь, широко расставляя ноги, он
подошел к "виллису" и, влезая, погрозил солдату:
- Ты у меня будешь уважать приказы товарища Сталина! Я тебя научу!"

Правды ради надо отметить, что этому полковнику крупно повезло - он был
пьян, а солдат трезв. С пьяными советскими солдатами в "поверженной
Германии" лучше было не связываться. Тот же Коряков (боевой капитан,
прошедший всю войну от Москвы до Силезии) пишет:
"На Вильгельмштрассе в Бунцлау я пережил ночь, самую страшную в моей
жизни. Ни под бомбежками, - скажем, на Волыни, где в одну ночь снесен был
полностью город Сарны,- ни на переднем крае под огнем немецких
шестиствольных минометов, - нигде не испытал я такого страха, как тут, в
этом мирном немецком квартале...
Мы легли спать в десять вечера. Дверные замки были поломаны, к дверям
приставили стол, ведра с каменным углем. Не прошло и полчаса, как дверь
зашаталась, баррикада поехала... Танкисты... Шестеро. Не одни солдаты, но и
офицеры. Пистолеты наружу, за поясами. Ни мало не обращая на меня внимания,
протопали вверх по лестнице. Наверху, над потолком, раздались женские крики,
плач детишек. В волнении стал я одеваться. Девушка и старики Вюнш умоляли
меня не ходить туда: убьют! Минувшей ночью убили офицера городской
комендатуры, пытавшегося помешать насилию.
Всю ночь мы слушали в страхе крики несчастных женщин, плач детей и
топот, топот тяжелых солдатских сапог над головой..."

Личные воспоминания М.Корякова вполне подтверждаются документами
немецких военных архивов. Так, 10 февраля 1945 г. на сторону противника
перешел капитан Б., командир батальона 510-го стрелкового полка 154-й
стрелковой дивизии. Свой поступок - достаточно неординарный для последних
недель войны - он объяснил тем, что застрелил двух своих подчиненных,
застигнутых в момент группового изнасилования немецкой девочки, и "не мог
более смотреть, как красноармейцы обращаются с гражданским населением".
Попавший в плен младший лейтенант из 287-й стрелковой дивизии на допросе
показал, что несколько офицеров его части, попытавшихся воспрепятствовать
насилию над гражданским населением, были застрелены распаленными
красноармейцами. Напротив, капитан Е., командир батальона из состава 4-го
гвардейского танкового корпуса 2 февраля 1945 г. застрелил своего
подчиненного, который попытался было заступиться за изнасилованную капитаном
Е. женщину. В поселке Гермау, занятом частями 91-й гвардейской стрелковой