"Сергей Солоух. Клуб одиноких сердец унтера Пришибеева" - читать интересную книгу автора

оказывались, тем не менее, нести чужие, непослушные, слабые
ноги.

В ситуации этакой, кажется даже самые строгие
моралисты, блюстители нравственности согласятся, конечно,
акт добровольного обмена телогрейками между егерем Колей
и навещавшим его в то лето необычайно часто охотоведом
Васей иначе как братским, исполненым великого милосердия
жестом и не назовешь.

Но, впрочем, к середине июля трезвый расчет и
осторожность взяли верх над безоглядным гуманизмом,
любовью к ближнему, незнающей границ, мрачноватая
сосредоточенность вернулась к Василию Петровичу, козлиная
похоть уступила место к упорному труду зовущим мыслям о
том, как старый мотоцикл сменить на новый, полуподвал на
Арочной в квартиру превратить с уютным теплым туалетом, о
том, короче, как в люди выбиться, а не уподобиться
окончательно скоту неразумному. В общем ясно, последние
едва ли не полтора месяца пришлось легкомысленному Коле-
Николаю отдуваться практически в одиночку.

А посему ему же и выпало удовольствие косой
ухмылкой, невнятным звуком носовым приветствовать
февральским утром буквально из леса, из небытия явившуюся
снегурочку-Валеру в овечьем черном зипуне, особенности
грубого мужского кроя коего, еще недели две, три пожалуй,
позволяли не утруждать себя поисками связи между дурным
настроением гостьи и невероятным исчезновеньем изгиба
деликатного, ложбинки нежной, талии, решившей, да,
определенно путем кратчайшим стать от плеча к бедру.
Но, честно говоря, и тогда, когда ужасающая
неосмотрительность, непростительная и необъяснимая
беспечность задорной лаборантки стали очевидны, огромное
сердце потомка не то Пересвета, не то Беовульфа
экстрасистолой, судорогой желудочков, волнением клапана
метрального богатырское тело сил и жизнелюбия не лишило.
Напротив даже, беззаботной алой кровью играло, согревало,
веселило организм, апрельским свежим днем, когда в высоких
жарких псовых унтах стоял егерь Николай на крыльце
районного роддома и думал, щурясь несерьезно в лучах
весеннего, пасхального светила:

"Была одна, а стало две".

(Господи, может быть, и впрямь врут богомазы, не
пупсиками в розовых ямочках ангелам быть полагается, а за
спиною мадонны им следует маячить, громоздиться
десятипудовыми тушами надежного, добродушного, бычьего
мяса? )