"В.А.Солоухин. Капля росы (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

- А он тебе набьет!
Дальше - больше, и вот мы оказываемся друг перед дружкой, и какая уж
там дружба! Хотя мы еще не деремся, но медленно созреваем для этого. Мы
готовы драться, дело только за тем, кто затронет.
- А ну затронь!..
- Нет, ты затронь!..
Затронуть - значит дотронуться до противника или слегка его толкнуть.
Причем если простое дотрагивание и не вызовет с одного раза драки (нужно
дотронуться несколько раз), то толчком сразу вызываешь удар по зубам или по
носу.
- Нет, ты затронь!
- Нет, ты!..
Тут бы вмешаться умному человеку, и снова пошли бы мы мирно по своим
делам, но, как на грех, нет никого поблизости.
Я помню, каким противным становился мир, какой противной казалась
жизнь, как хотелось избежать этой нелепости, каким блаженством было бы
очутиться сейчас дома за недочитанной интересной книжкой, но уходить нельзя,
тогда ты вовсе трус и последний человек, испугавшийся Витьки Гафонова.
- Нет, ты затронь!..
- Нет, ты!..
Наконец Витька решается затронуть. Глаза мои застилает красный туман, и
я не вижу ничего, кроме белого пятна - лица Витьки, куда я должен бить и
бить своими неокрепшими кулачонками. Через две минуты Витька бежит домой с
красными соплями, голося на все село, или я бегу домой, судя по соотношению
сил.
Рано начав читать, я старался избегать таких "любаков". Это было
принято за слабость, хотя я был рослее и крепче своих сверстников. Посчитав
слабым, стал зариться побить меня Борька Грубов. Его подзадоривали, и он
долгое время искал случая. В свою очередь, стали дразнить меня, что я боюсь
Борьки Грубова.
- Струсил, струсил, эх ты, испугался, чего уж!
- Не струсил, а просто не хочу.
- Надо чего-нибудь говорить, вот и говоришь "не хочу", а сам боишься!
Глядите, глядите, как у него губы-то дрожат: боится!
- Ничего у меня не дрожит! Где ваш Борька, давайте его сюда!
Тотчас побежали за Борькой, и он явился, полный воинственного пыла. Тут
и затрагивать не пришлось: атмосфера была накалена. Не успел он встать
передо мной, как я спросил:
- Хочешь?
- Хочу!
- Дать?
- Ну, дай!
- На!
Всегда в такой драке меня застилало туманом, я действовал механически,
но теперь я был холоден и спокоен. Скоро и рот и нос Борьки окровавились.
Нас растащили. Борька плакал и скрипел зубами в бессильной злости и,
несмотря на то что его удерживали два старших брата - Николай и Валька, -
все рвался ко мне, подставляя свое разбитое в кровь лицо.
- Ну, дай еще! Ну, дай еще!
В надежде желанного реванша братья отпускали Борьку, он бросался ко