"В.А.Солоухин. Капля росы (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

Исцарапаешься весь о сучья, а пальцы вдоль и поперек изрежут клешнями
раки, во множестве сидящие в норах, в подмывах и под корягами. У рачих на
шейке, или, лучше сказать, под хвостом, гроздью висит серенькая прозрачная
икра. Мы ее объедали прямо с хвоста и очень любили. Она прохладная и приятно
кислит.
Самый первый мой выход с удочкой был ознаменован интересным событием.
Шел я по горе, а навстречу мне попался сосед Костя Ефимов, старше меня лет
на пять. Он был уж подросток, а я малец мальцом. Очень любил Костя надо мной
всячески подтрунивать.
- Знаешь, - говорит, - на что всех лучше рыба теперь берет? Во,
гляди! - Сорвал с сосны молодую, нежную свечку, очистил от кожицы, дал мне
понюхать желтую, как масло, пахучую сердцевину. - Во, на нее-то рыба лучше
всего клюет. А червяков своих выбрось, разве это наживка?
Я поверил Косте. И вот он стоит за спиной и, злорадствуя и насмехаясь,
смотрит, как я, пыхтя, сопя и шмыгая носом, насаживаю на крючок кусочек
сосновой свечки.
Не успел я забросить свою из суровой нитки и бутылочной пробки снасть,
как пробка дернулась, подпрыгнула, и я в беспамятстве что есть силы рванул
удочку вверх. На траве затрепыхалась белая в желтизну рыбина. Я уж и не знаю
теперь, что это было: то ли язь, то ли плотва, - но помню, что была рыбина
довольно крупная.
У Кости округлились глаза, и он стремглав побежал домой за удочкой. Но,
конечно, ни у него, ни у меня на эту выдуманную наживку больше не клевало.
Наверно, увидела голодная рыбина нечто беленькое и, не разобравшись, с
налету схватила в рот попробовать, а там, мол, выплюну. Но по неопытности
своей я дернул удочку слишком рано, так что она не успела выплюнуть и
попалась на удочку. Как бы там ни было, а Костя, прибежавший через десять
минут, запыхавшись, с удочками и горстью сосновых свечек, оказался в более
смешном положении, чем я.
Мы слышали, что бывает такая рыба - щука, знали про нее поговорку, что
на то, мол, и щука в море, чтобы карась не дремал. Так и считалась щука
вроде морской рыбы. И вдруг пошел слух, что у нас в Ворще завелась щука и
будто бы в Прокошихе попалась одна на жерлицу, а под Калинином видели, как
выпрыгнула из воды рыбина с утиной головой.
Щука завелась будто бы потому, что в низовьях реки, под Шаплыгином,
нарушилась мельница. Может, оно и так, но в сомнение вводит следующее
раздумье. Сколько времени могла существовать Шаплыгинская плотина? Пусть
сто, пусть двести лет, что, конечно, невероятно. А ведь река существует
тысячелетия; почему же щуке было не зайти лет пятьсот назад и водиться в
реке, подобно тому как водится иная рыба?
Недавно пришла еще одна напасть, по сравнению с которой щука покажется
пескариной-благодетельницей.
Курьяновские мужики видели на снегу следы: вроде бы зверь прошел
четвероногий, а на лапах перепонки, как у гуся. На снегу кровавые пятна, где
зверь расправлялся с вытащенными из-под льда рыбой и лягушками. Будто живет
три семьи выдр: одна в омутах (Черный, Средний и Круглый), другая под
Курьяновской кручей, третья в Журавлихе, то есть в самых что ни на есть
рыбных местах. Я заходил во Владимире в охотничью инспекцию, и там мне
сказали, что выдра в нашу реку не запускалась, разве что зашла сама. Будто
бы даже стрелять ее у нас запрещено, ибо, как сказал мне Юрка-избач: "Она