"В.А.Солоухин. Владимирские проселки (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Я одно время здесь в Костино за товарами ездил. Около году. Вот
дорога (он показал на заросшие травой, еле заметные колеи), я ее пробил. И
повадился я так: из каждой поездки чтобы привезти одно полено. За год я
такую поленницу навозил, что ежели бы продать...
Но тут наступил решающий развилок, и мы не успели услышать, что было
бы, ежели продать всю поленницу.
- Значит, так, - объяснил Петрович. - Держитесь все время лева, и будет
Махова сторожка, а там спросите у лесника. От Маховой сторожки вам чуть
побольше половины пути останется. Лоси попадаться будут или там в кустах
трещать - не пугайтесь. Лось - зверь смирный. Вот бы свалить - это сколько
же пудов одного мясища, да рога, да шкура...
Но мы уже горячо поблагодарили Петровича и оставили его одного мечтать
о лосях, которым он задал бы перцу, если бы не было риска платить десять
тысяч рублей штрафу за каждую голову. Тюрьмой-то он, я думаю, рискнул бы -
не беда, а вот десять тысяч рублей! - поневоле дрогнет рука.
Петрович ушел обратно, и мы впервые внимательно огляделись. Не то чтобы
на каждом суку нам чудились рыси, но лес обступил таким плотным кольцом, так
темно было в его глубине и так близко от нас начиналась эта темнота, что
подумалось: "А может, прав был председатель, не стоило забираться в такие
дебри!" То есть тревожила не сама густота леса или его темнота, а то, что
дорожка была еле заметна, а по временам исчезала совсем, шагов пятнадцать
приходилось делать наугад, а там вроде и снова обозначалась тропа.
Почти тотчас, как попрощались с Петровичем, попалось топкое грязное
место. Мы перебрались через него, прыгая с кочки на скользкое бревно, с
бревна на брошенное кем-то полено, с полена - на трухлявый пень.
Перебравшись через топь, пришлось некоторое время искать продолжения дороги,
и тут мы увидели, что никакой дороги дальше нет, кроме тропки, протоптанной
парнокопытными животными. Тропа выходила непосредственно из трясины.
- Ну да, - сокрушалась Роза, - мы идем по лосиной тропе, а уж она,
конечно, приведет не к Маховой сторожке!
- Подожди, может, это шли коровы. Бывает, что в лесу пасется скотина.
Теперь ищи на тропе помет. По помету мы живо узнаем, кто здесь ходит. Если
увидишь такие продолговатые крупные орехи (перед выходом я полистал
Формозова), значит, мы действительно на лосиной тропе.
Продолговатые орехи не замедлили появиться, тропа была усыпана ими. Как
ни старались мы найти еще чьи-нибудь следы, ну хоть намек на ступню человека
или лошадиное копыто, ничего не было видно на земле. Была надежда, правда,
что лоси приведут к воде, может быть, к Кучебже, и тогда волей-неволей
придется идти по ее берегу.
- Смотри, новый след, - испуганно закричала Роза, - да какой большой!
- Это собачий след, - успокоил я ее, а сам-то знал, что за собака
оставила на влажной земле отпечаток лапы величиной с человеческую ладонь.
Матерый серый хищник медленно шел за лосиным стадом: может, отобьется,
отстанет глупый лосеночек.
- Давай я лучше прочитаю тебе стихи, - предложил я спутнице, чтобы
развлечь и развеселить ее, и, порывшись в памяти, подобрал наиболее
подходящее к случаю:

Ты идешь молодой и веселый,
Незнакомый с усталостью ног,