"В.А.Солоухин. Владимирские проселки (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

системы, молодняк не прореживают. Что уж тут говорить о противопожарных
дорожках, посыпанных песком, вроде виденных нами у Введенского озера.
В лес государственный вы входите, напротив, как в хорошо прибранную
комнату, в нем просторно, красиво, торжественно. Сучья где попало не
валяются, а если они и есть, то в аккуратных кучках, припасенные к сожжению
или вывозке. Не встретишь тут и высокого пня, а если и есть пни, то на
порубке, когда целые делянки сводятся начисто. Пустые места тут засажены
молодыми деревцами, молодые деревца растут по линеечке.
Сначала Петрович вел нас колхозным лесом. В этом не могло быть
сомнений. Впрочем, мы больше слушали Петровича, чем смотрели по сторонам:
идя с провожатым, не обращаешь внимания на дорогу.
Из разговоров с Петровичем постепенно вырисовывался тип мужика, для
которого свет сходится узким клином, а там, в самой узости клина, в самом
его просвете, маячит не что иное, как кругленькая медная копейка. Какой бы
ни заходил разговор, Петрович умел незамедлительно свести его к одному и
тому же.
При заходе в глухой лес от Розы можно было ждать естественного вопроса,
и она его вскорости задала:
- А что, волки в этом лесу водятся?
- Полно их, - успокоил ее Петрович. - Да трудно взять. Ко мне прошлый
год в сарай забежал. Ну я его и покончил. Молодец волк, сам деньги принес -
пятьсот рубликов!
- Наверно, гриба здесь!.. - старался я перевести разговор с неприятной
темы о волках.
- Неуж мало! Я один год, вскорости после войны, восемнадцать ведер
груздей засолил, и продал я их в одно питательное учреждение за восемнадцать
пол-литров водки.
- Зачем вам понадобилось столько зелья? Да и продешевили...
- Продешевил... Водка на базаре в то время стоила сто двадцать рубликов
пол-литра. Вот и считай...
- И теперь солите грузди-то?
- Солю. Шофера кажинный раз ко мне заезжают. Закуска нужна шоферам.
Супротив же соленого груздя ни одна закуска устоять не может. Те грузди я,
значит, меняю у шоферов на колбасу.
Мы помолчали. Среди тишины Петрович вдруг мечтательно вздохнул:
- Глухаря бы добыть!
- Любите эту охоту?
- Как не любить, ежели четыре килограмма чистого мяса, пущай даже по
десятке за килограмм...
Когда шли еще луговиной, около деревни, Роза нащипала на ходу крупного
сочного щавеля и теперь, вытягивая из кармана по одной щавелинке, ела.
Петрович покосился:
- Вот и щавель тоже... Другая баба мешок наберет - четыреста рублей за
чулок. Или вот перовскому охотнику повезло...
- Клад нашел?
- Не клад. Рысь на него напала. Сейчас поляна будет, около нее.
- Хорошенькое везенье!
- Как же, ведь рысь-то он убил. Премия полагается, и шкура цену имеет.
- Петрович, а почему вы эту дорогу лучше всех знаете? - снова я повел
подальше от рыси.