"В.А.Солоухин. Владимирские проселки (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

"Ходят. Затерялись в земных просторах, как иголка, брошенная в омут".
Что значит "ходят"? Это общее слово. Вам не видно в Москве, что в
данную минуту мы сидим за чисто выскобленным столом и наслаждаемся утренним
чаепитием вместе с хозяйкой дома - тетей Домашей.
Тетя Домаша, или, если хотите, Домна Григорьевна, женщина лет
пятидесяти, крепкая и плотная, одета в красное ситцевое платье белыми
цветочками. Она важно подносит блюдечко ко рту и, дуя, шумно схлебывает.
Одновременно мы беседуем.
- Где правление теперь, жил богатый подрядчик Горшков. В Москве подряды
строительные снимал, набирал артели, строил. Усадьба у него здесь хорошая
была. Пруд светлый да глубокий. Бывало, гости к нему из Москвы съезжались.
Чистые все такие, видно, баре, даром, что сам из мужиков. Ходят, бывало,
дождя нет, жара, а у них зонтики. Для красы, значит, или там для авторитету.
Если он чужие дома строил, то мог ли себе плохой поставить? Водопровод был,
каменные погреба. Чудил, одним словом.
- Вот и берегли бы, если хороший дом достался.
- Какое! Очень много председателев было в нашем колхозе, и каждый
временным себя чувствует: все одно, дескать, прогонят. Каждый год - новый
председатель. Ну, правда, один хороший попался.
- Председатель?
- А то кто же! Кочнев фамилия была. Этот мог порядок навести, пожалуй,
навел бы.
- Отчего же не навел?
- А как стал он брать нас в железные руки, нам не понравилось. Стали
жаловаться в район. С районом он не очень ладил. Крупно, одним словом,
разговаривал. Дескать, раз вы лучше моего понимаете, становитесь на мое
место. Ну и сшибли! А мог бы порядок навести. Правду сказать, тогда и народу
было много. На покос выйдем - жуть! А теперь что ж - мостик развалился,
починить некому. Председатель теперешний ночью, чтоб от людей не стыдно, сам
чинил. Сначала ничего колхоз был, крепкий, хорошо жили. Потом хуже да хуже.
Народ и побежал. Тут и дома стали вывозить - в Покров, в Кольчугино.
Председатель была Муравьева - сама сбежала. "Где, где председатель?" А она в
городе давно. У меня сын живет в Покрове, да нешто ему там слаже - и за
квартиру плати, и за харч плати, да он сразу вернулся бы, если бы чего
давали в колхозе. У других, слышно, давать стали, а у нас еще плохо. На
скотный двор полюбуйтесь. Его не видно, двора-то, весь снаружи навозом
завален. Стены гниют от навоза, а земля истощилась. Кто повезет? А на чем?
Две телеги на весь колхоз, да и у них то колеса нет, то подпруги. В этом
году все же вывезли несколько возов.
- Что ж новый председатель, хорош или нет?
- Как вам сказать? На ногу-то он вроде бы ничего, легкий.
Чаепитие окончилось. Мы вышли из избы и сели на траве в тень от дома.
Развернув карту, глядели, прикидывали, как будем пробираться на Кольчугино.
У соседнего дома сидели на лавочке три старухи. Они говорили о нас.
- Да нет, они рекой шли. Отдыхали около кустиков. А я еще подумала,
начальство какое по молоку и мясу.
На велосипеде подъехал к нам мужчина лет тридцати пяти, темноволосый,
выбритый, в рубашке с засученными рукавами. Он слез с велосипеда и коротко
потребовал:
- Документы.