"В.А.Солоухин. Владимирские проселки (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Вот спасибо. Да вы дальше-то куда? Пешком? Не годится. Мы вас мигом.
Через пять минут к правлению подкатил грузовик. Александр Михайлович
так начал обижаться нашему отказу, что пришлось залезать в кузов. Автомобиль
рванулся навстречу выползающей из-за леса фиолетовой туче. Крупные дождины,
сочетаясь с автомобильной скоростью, хлестали нас, подобно картечи. Но по
земле, истомленной в зное, разливалась свежесть, прохлада и неизъяснимая
легкость, от которой хотелось петь и орать несообразное.
Еще не скоро, недели через три дождь станет проклятьем. Пока он был
благодатью, и люди поднимали навстречу золотистым, летящим из голубизны
каплям просветленные улыбками и надеждой лица.
В Числовских Городищах мы постучали в крышу кабины.
Крупный дождь, успевший прибить пыль, но не успевший навести грязи,
перестал. В воздухе сталкивались во время дождя, бились, раздроблялись друг
о друга капли, порождая мельчайшую пыльцу. Теперь тонкая пыльца эта висела в
воздухе, не опускаясь на землю. Она зажгла близкую, широкую, яркую радугу.
Обрывки тучи торопливо уплывали в эту роскошную арку.
О Числовских Городищах в музее нам прожужжали все уши. Но интересны
они, видимо, в том случае, если взять лопаты и начать планомерные, на
научной основе, длительные раскопки. Тогда будут попадаться и арабские
монеты, и черепные коробки, пробитые стрелами, и дубовые поленья, по которым
можно судить, какие это были городища.
А так - село как село. В середине села прекрасно сохранился высокий
вал, окруженный водой. То, что до сих пор стоит во рвах вода, и делает
Городища уникальными. Ведь нигде больше этого нет. Но ни вал, ни вода не
разбудили нашего воображения, потому что мы не знали, как и никто не знал в
конкретности, что здесь происходило столько-то веков назад.
Другое дело - широкая и глубокая долина между Авдовой и Юрьевой горами,
так называемое Липецкое поле. Оно начало погружаться в предсумеречную дымку,
когда мы вступили на него. Именно здесь мог проезжать в свое время Руслан,
восклицая знаменитые слова: "О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями!"
Костей, правда, теперь не было видно. Обычное луговое разнотравье да
низкий кустарник посреди долины - вот и весь пейзаж. Реку затянуло за эти
века, кустарник обозначает, где было русло. Ведь ясно сказано в летописи:
"Битва при реке Липеце". Однако мы невольно стали внимательнее смотреть под
ноги, надеясь увидеть либо наконечник от копья, либо ржавый боевой топор,
либо шишак от истлевшего шлема. Но только обломок деревянных граблей, явно
более позднего происхождения, попался нам.
Теперь мы стояли на дне долины, как раз между двумя холмами, то есть на
месте самой жестокой сечи. Русская земля впитала здесь потоки русской крови.
Только русской, и никакой другой.
В конце концов все князья остались целы: и те, что разбежались, и те,
что победили; долину же устилали мужицкие трупы. Ну ладно, если бы гибли
мужики за свободу родины, за независимость нации, за высокие идеалы. Ну
ладно, если бы гибли они в смертельной схватке с чужеземным войском, чтобы
доказать и на последующие времена, что значит сила и удаль славянского
топора. Но ведь ясно сказано в летописи: "Сын шел на отца, брат шел на
брата, рабы на господ".
Я не склонен идеализировать нашу древность. Русские князья в течение
многих столетий только и делали, что резали друг друга. Горше всех при этом
доставалось простому люду. Вот и липецкая битва. Славу, что ли, принесла она