"В.А.Солоухин. Владимирские проселки (Лирическая повесть) " - читать интересную книгу автора

Тем не менее он под дождем и ветром, прямо на полотне масляными
красками, широкою талантливою кистью перенес прелестный вид, тебе, может
быть, и неизвестный: это снизу, недалеко от берега реки, влево от мостков,
где моют белье и стояла купальня, перейдя луг из рощи, поднимающейся вверх
по горе, где дорожка на мельницу, через воду и часть сада видна вся церковь
и часть рябин бывшей пушкинской усадьбы".
У Сереги, к счастью, оказались акварельные краски, и он, конечно,
захотел написать Варварино, и, конечно же, с той точки, с которой писал его
великий художник.
Беда заключалась в том, что ни одной из примет, указанных Аксаковым, то
есть ни мостков, ни купальни, ни мельницы, ни рощи, поднимающейся вверх по
горе, ни сада, ни рябин не сохранилось. Сохранились лишь река да церковь, но
ведь на церковь можно было смотреть со многих точек.
Склон холма, по которому мы спускались к реке, весь был усажен пнями.
Значит, где был сад, мы все же определили.
Обегая пни и перепрыгивая через них, спустились мы к реке. Отправной
точкой в аксаковском письме были мостки, где моют белье. Если бы мы нашли
это место, то в наших руках оказался бы кончик нитки, за который можно
распутать весь клубок. Но кто же может сказать, где были мостки восемьдесят
лет назад?
Утомленные, ходили мы по берегу Колокши, и Серега сел писать этюд,
отчаявшись найти репинскую точку. Но когда мы возвращались домой, навстречу
нам попалась женщина с корзиной белья на плече.
- Стой, подожди! Нужно посмотреть, где она примостится полоскать свое
белье. В конце концов восемьдесят лет не такой большой срок, а деревенские
традиции очень устойчивы. Мостки не сохранились, но варваринцы могут ходить
все на то же место.
Мы пошли вслед за женщиной. Нужно было бы подсобить ей нести тяжелую
корзину, но мы так боялись вспугнуть и разрушить ее инстинктивное чувство
направления, что даже приотстали шагов на сто.
Женщина подошла к реке, на повороте, там, где нам и в голову не
приходило искать репинскую точку, она разостлала на траве тряпку, вывалила
на нее белье, сполоснула в текучей воде корзину и начала шлепать по реке
мокрыми простынями.
Значит, так... "влево от мостков... перейдя луг из рощи... где дорога
на мельницу...".
Вскоре мы набрели на торную дорожку, которая, может быть, и вела в свое
время на мельницу. Наконец, сверив все еще раз, мы воскликнули: "Здесь!
Репин сидел здесь!" Ошибка на несколько метров, разумеется, не играла роли.
- Да, но мы никогда не проверим, правильно ли угадали точку, -
сокрушался Сергей.
- Как это не проверим, репинская картина не иголка, где-нибудь она
хранится.
- А если, к примеру, в Швейцарии, или в Финляндии, или в каком-нибудь
там Амстердаме.
- Он оставил ее хозяйке имения, и вряд ли она попала за границу. Нужно
выяснить.
Здесь я должен забежать вперед и рассказать, что, вернувшись в Москву,
я напал на след репинской картины. Мне сказали, что она скорее всего
хранится в частном собрании профессора Зильберштейна. Полистав телефонный